Бегство (Ветка Палестины - 3) (12)
[1] [2] [3] [4]"Маленькая рыбка, молодой карась.
Где твоя улыбка, что была вчерась?"
"Пташка" захлопала в ладоши: Олейников ей понравился. Эли ткнул испуганно в кожаную спину: руль держи! Она развеселилась, не поддержать её было невозможно. Саша и Эли обменивались строфами до самого Иерусалима, до дома "пташки", где им предложили переночевать. Саша оживился, принялся досаждать Эли строфами из его же репертуара:
"Когда ему выдали сахар и мыло,
он стал домогаться селедки с крупой.
Типичная пошлость царила
в его голове небольшой."
Выбираясь из "Субары", "Пташка" воскликнула: - С вами поездишь, Университет кончишь!
Утром Эли и Саша отправились в иерусалимский "Джойнт". Их встретила интеллигентная женщина лет под сорок, на сносях, одетая чисто и старомодно. Юбка плиссированная, блузка с воротничком из голландских кружев. Представилась Фирой из Риги. О чем бы ни шла речь, с полного, в коричневатых пятнах лица Фиры не сходила горделивая улыбка беременной, которая прислушивается более к себе, чем к посетителю. Движения у Фиры были округлые, плавные, даже медлительные. Впрочем, медлительность ее оказалась кажущейся. Една выслушав Эли, развернувшего перед ней планы строительства, она вскочила, заговорила с азартом. Выяснилось, у Джойнта сейчас пообще нет программы работы в Израиле: Джойнт израильтянами не занимался. А у Эли целая программа, заманчивая и реальная.
- Умна, как бес, - заключил Саша, когда они ушли от Фиры, - всё схватила на лету. И сердце есть. Тут что-нибудь, да получится...
Не прошло и двух недель, в Израиль прилетел вице-президент "Джойнта" Майкл Шнейдер, веселый человек, а за ним и сам президент, подтянутая светская дама с артистическими жестами. "Си-ильвия, - пропела она. - Зовите меня просто Сильвия".
Для разговора с Эли и Сашей они выделили семь минут, а беседовали четыре часа - Сильвия поручила Майклу связаться с шестью самыми богатыми евреями мира, пусть поддержат.
- Чайник засвистел, - сказал Эли с опасливой радостью. - Если б еще и чайку дали!
Хорошо свистел чайник! "Джойнт" снял для олимовской "амуты" целый коридор, который, вероятно, не ремонтировали со времен английского мандата. Зато в самом сердце Тель-Авива, у забора Центральной автобусной станции, "Тахана мерказит", как ее называют израильтяне.
Вокруг шумная толчея, автобусная копоть, грязь, но дареному коню в зубы не смотрят. На зарплату Эли денег, правда, не дали (Саша, получавший полставки в Ешиве, считал себя по-королевски богатым), но обещали взять на свой счет бухгалтера и адвоката, - и на том спасибо!
Голубой мечтой Фиры было провести музыкальный фестиваль для "всех народов из России", чтобы хоть как-то ободрить их. И - обязательно!выставку детских рисунков. Строительство - долгая песня. А это можно сразу. Согласны?
Она позвонила за океан и выписала Эли чек на десять тысяч шекелей. Для фестиваля этого мало, понимаю, - посочувствовала она. - Свяжитесь с Сионистским форумом Щаранского и сыграйте свой ноктюрн бравурно, в четыре руки.
Чего Эли не хотелось, так это звонить Щаранскому, знаменитому узнику Сиона. И вот почему: к Натану пытались пробиться чуть ли не все олим из их гостиницы. Они и поведали остальным, что Щаранский нанял секретаршу, так её и этак! которая по-русски ни в зуб ногой. Говорить с ней надо либо на иврите, либо по-английски. "Встать во главе русского еврейства и нанять секретаршу, которая по русски ни гу-гуни?! - бухтел отель"Sunton", отроду иностранных языков не ведавший. - Да как она нас поймет?! "Тюремный орелик!" Куда летит? В какую сторону? Иезуит!"
Эли общее недовольство разделял. Когда же перебрался в собственный офис и суета вокруг него поутихла, все же набрал номер Форума. Саша, стоявший рядом, выхватил трубку у Эли, попросил соединить его с Натаном Щаранским вначале по-французски, затем по-немецки и на древнелитовском.
- Как, вы и на этом не говорите?! - удивился Саша очень натурально. - А по-русски? Тоже?! Как же с вами общаться нормальному олиму?!
- Хватит мальчишничать! - Эли отобрал у Саши трубку и с властным напором, по-английски, попросил соединить его с Натаном Щаранским.
У Щаранского был звучный пионерский голос, который увял, едва Эли произнес слово "амута". Для толковища он выделил одного из своих помощников, которого Дов почему-то называл "Вороном". Разговор был краток. Эли подготовил афишу фестиваля, завез ее к немногословному и, как показалось, деловитому "Ворону". Тот брезгливо отодвинул афишу.
- Ваша "амута" ни к чему, - заключил он. - Кто вы такие? Вас никто не знает. На фронтоне поместить броско: сионистский форум проводит фестиваль, и - все! - В конце-концов, "Ворон" согласился, чтобы на афише рядом с Форумом значился "Джойнт", а более никаких названий и имен не приводилось. Вам понятно?!
Голубая мечта Фиры осуществилась в Луна-парке. Представителей всех народов, правда, не было, но детишек из России - не протолкнуться. Карусель бесплатно, ослики на прокат бесплатно. Денег "Джойнта" хватило даже на воздушные шарики, которые вручались каждому малышу. Радости много, но и огорчений хватало: детей, у которых не было приглашения от "Сионистского Форума", в автобусы не сажали. Но - обошлось. Как всегда, выручила "пташка". Она мобилизовала соседок со своей улицы, они и развезли на легковушках обиженных.
Фестивальные дни завершились неожиданной трагедией. Неподалеку от Эли жил в гостинице одинокий тихий паренек из Зюзино, района московских новостроек. Месяца три грозили ему выселением. Он ежедневно спускался в вестибюль, присаживался на диван, рядом со стариками, повторяя, как самнамбула: "Хочу в Зюзино!" "Хочу в Зюзино!" Над ним посмеивались. Пришел полицейский выселять неплательщика, а он висит, язык набок.
В дни похорон ворвался в офис к Эли взмыленный парень, океанолог, которого тоже выселяли из гостиницы, и с порога обвинил его в жульничестве.
- Я подам на вас в суд! - кричал он.- И вы заплатите неустойку: я в вас целый год верил!
Только в тот день Эли до конца постиг, какую ношу взвалил на плечи. Никто другой, он, Эли, обнадеживал амутян. Он виновен перед ними, лично он виновен, и нечего себя успокаивать: иные в таком отчаянии, что готовы покончить счеты с жизнью. Он убил их надежды, он движется "Эли-еле-еле", как острят в гостинице.
А израильские юристы, в том числе и Герани, точно знали, что перевод сельскохозяйственных угодий в земли под строительство занимает в Израиле от семи до пятнадцати лет. Конечно, репатриантам могут пойти навстречу, но такое... Эли завершил перевод дара Герани из одной графы в другую всего за полгода.
- Ты летишь, как стрела из лука, - заметил удивленно юридический консультант амуты.
"Лечу-то лечу, да попаду "в молоко", - горестно думал Эли, собирая амутян для очередного сообщения о делах.
- Это отличный сценарий для Хичкока, -заметил Аврамий Шор после сообщения Эли. - Кино ужасов.
И даже сказочное богатство, внезапно упавшее на амутян с небес, и он, и все остальные восприняли тоже как фильм Хичкока. Сказка-явь вызвала взрыв нервного хохота и матерщину. Эли же просто испугался, получив письмо от управляющего делами Ротшильда, из Кейсарии. Письмо сообщало, что Ротшильд, узнав из французских газет о битве русских евреев за землю, дарит им часть своей земли в Кейсарии. Под тысячу коттеджей.
[1] [2] [3] [4]