Андрейка (6)

Покрутились по душному городу, свернули на скоростную трассу, идущую строго на север. Часа не прошло, а уж все вокруг стало по-канадски огромно, порой необозримо. Поля фермеров, конные выпасы, опять торонтский "Диснейленд", который, говорили, объезжают на специальных автобусиках. Машина вдруг начала сползать на соседнюю линию, и Майкл Робинсон воскликнул встревоженно: "Эна, ты что?"

Оказывается, мисс Анодополис на мгновение вздремнула за рулем. Счастье, что на соседней полосе не было машины. Учитель отсадил мисс Эй назад; сказал Эндрю вполголоса, что мисс Эни скоротала ночь в больнице, куда его доставили. Сел за руль сам, Эндрю посадил рядом. Километров через шестьдесят промчали город под названием Бэрри. Андрейка заерзал, стал озираться, словно искал кого-то. Вздохнул горестно.

Мистер Робинсон спросил Андрейку, знает ли он дорожные знаки... Эндрю только вздохнул.

Мистер Робинсон потеснился, придерживая раненую руку здоровой рукой, сказал: "Дерзай!"

Сразу после города Бэрри съехали на боковую дорогу. Одна линия туда, вторая -- обратно. Навстречу мчал, погромыхивая, слон -- грузовик с прицепом, размером с четырехосный вагон железной дороги. Фары включены. Гудок басовитый, пароходный.

Андрейка сбавил скорость и попятился ближе к обочине.

-- Недоучен... -- сказал Майкл Робинсон. -- Кто давал уроки? Тот же Барри?

Хотелось доказать Андрейке, что доучен он, вполне, а все равно, когда гремел навстречу "слон" да еще гудел в свой пароходный гудок, так хотелось от него попятиться.

Убрались с дороги, запрыгав на скалистых выступах, проснулась мисс Эй, которая спала на заднем сиденье, свернувшись калачиком.

Подъехали к озеру, название на карте Каша. Русская каша?..

Учитель засмеялся. Не Каша, а Кэшэ. Рядом французская Канада.

-- А где же дача?

-- Никакой дачи нет, -- сказал учитель. -- Это я все выдумал.

Мисс Эй засмеялась. Они вытащили из багажника чемоданы и, бросив машину, даже не заперев дверцы, направились к ветхой дощатой пристани, где висел над водой на железных подкосах белый глиссер. Учитель вытащил ключ, открыл пульт управления, поколдовал там, и белый глиссер медленно, на стальных канатах, опустился в воду. Сел, как лебедь, бесшумно.

Лебедь рванул и в мгновение ока домчал до небольшого скалистого острова, на котором возвышалась среди мачтовых сосен и густого кустарника одна-единственная дача. Даже не дача -- городской дом из белого кирпича с огромными слепящими на солнце окнами.

Андрейка остановился в изумлении:

-- Достался по наследству?

Майкл Робинсон и Эни засмеялись.

-- По наследству мне досталась только любовь к баскетболу. Я купил остров.

-- Весь остров?! -- Андрейка обошел его с одной стороны, а со второй не пролез. Дебри. Каменный хаос. -- Все принадлежит вам? Навсегда?.. В это трудно поверить! Вы же не миллионер!

-- Точно, не миллионер... На Кэшэ вообще нет миллионеров.

-- Тогда ответ "не делится"...

Майкл Робинсон засмеялся.

Из-за выступа выплыл желто-красный трамвай... на двух понтонах... Медленно прошелестел мимо них, погудел автомобильным клаксоном. Майкл и Эни помахали ему...

-- Это Жорж, наш водопроводчик. Сам смастерил... Каждый выходной объезжает соседей...

Андрейка проводил взглядом самодельный "трамвай" на понтонах, покосился на дачу Майкла с большой, из сплошного стекла, террасой и... подумал о бабушке, которая всю жизнь была преподавателем в музыкальной школе, потом в училище имени Гнесиных и, сколько он помнит, все время перекраивала одну и ту же шелковую блузку "на выход", как она объясняла. Денег хватало только на картошку, пшено и сосиски, если их "выбрасывали" на прилавок. Мясные кости доставались лишь к праздникам. (К праздникам всегда чего-нибудь "выбрасывали".) Дачу? Дачу снимали на лето, пока отец не ушел из дому...

Разобрав удочки с большими катушками и серебристыми поплавками, они уселись по обе стороны гранитного валуна с зеленоватыми пятнами мха.

-- Мох, голубика... Какая это широта? Это тайга? Если сравнить с Россией?
[1] [2] [3] [4]