OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким (51)

* * *

Мурад Murad@iatp.baku.az Баку, Азербайджан - 10/04/00 22:55:40 MSK

По этому поводу Оскар Уайльд очень точно сказал: "Не бывает нескромных вопросов. Бывают нескромные ответы". Не хочу быть нескромным.

* * *

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович!

* * *

Вопрос: Что вы думаете по поводу такого суждения (из фильма "Матрица")? Привожу не дословно: Человечество захватывает себе территорию, размножается, полностью исчерпывает все ресурсы на ней, а затем переходит на новую территорию. На Земле есть еще один вид, который ведет себя подобным образом: это вирус. Отсюда вывод - человечество - это болезнь планеты...

Елена masya@nvartovsk.wsnet.ru Нижневартовск, Россия - 10/04/00 22:56:02 MSK

Кто-то из философов сказал даже круче: "Жизнь - это болезнь материи". А подобно вирусу (и человечеству) ведет себя ЛЮБОЙ вид (если может) - это свойство живого: раширять ареал существования.

* * *

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович! Пишет Вам один из сотен тысяч поклонников Ваших книг, причём наши линии даже пересекались в 1978 году, хотя Вы, конечно, не помните тот случай. Я тогда учился в седьмом классе, с неимоверным трудом достал в библиотеке "Трудно быть Богом" и под сильным впечатлением нарисовал несколько иллюстраций к этой повести и к "Парню из Преисподней". Не знаю, как мне хватило наглости, но я послал пачку рисунков в Ленинградское отделение "Детской Литературы", а они уж переслали её к Вам. Вы были так любезны, что ответили мне, похвалив иллюстрацию к "Парню..." и дона Румату в моей интерпретации (там было и несколько справедливых критических замечаний), я, воодушевившись, потащил письмо к товарищам - хвастаться - и в тот же вечер его у меня кто-то стащил. Но я хотел в этом письме не предаваться сентиментальным воспоминаниям о давно ушедшем, а задать вопрос об одной чисто литературоведческой проблеме, связанной с Вашими текстами. Сначала я хотел послать вопрос С.Переслегину, но, ознакомившись с его комментариями к "Гадким Лебедям", "Отелю "У Погибшего Альпиниста", "Граду Обреченному" и "Поиску Предназначения" в серии "Миры Братьев Стругацких", решил этого не делать. Дело вот в чём. Долгое время я ждал взвешенного анализа Вашей повести "Гадкие Лебеди", чей скрытый смысл, как мне казалось, бросается в глаза. Но Ваши критики и апологеты странным образом скользили мимо, даже вышеупомянутый Переслегин, буквально вынужденный анализировать "Гадких Лебедей" в соответствующем томе "Миров...", обошёлся невнятными поощрительными восклицаниями, не затронув сути повести. Окнчательно меня добила полупародийная "Вторая Попытка" некоего Анта Скаландиса во "Времени Учеников". Дело не в уровне литературного мастерства и не в политических пристрастиях г-на Скаландиса - но он точно так же, как все остальные, не заметил самого на мой взгляд главного: в "Гадких Лебедях" ещё раз проиграна сюжетная схема "Улитки на Склоне". Вы понимаете, о чём я говорю: герой, совершенно заурядный интеллигент нашего времени, сталкивается с цивилизацией, построенной на совешенно новых для него принципах, и вынужден делать выбор (за или против прогресса?) на основании совершенно недостаточных данных. Но финалы повестей диаметрально противоположны. Кандид в "Улитке..." повинуется своему нравственному чутью и объявляет индивидуальную, заранее обречённую войну всё ближе подступающему будущему, а Виктор Банев принимает неизбежное и, "задрав штаны", мчится навстречу светлому завтра. Та же схема в несколько облегчённом виде проглядывает и в "Отеле...", но поговорить хочется всё же о "Лебедях". Мне казалось, что параллель заметна практически каждому внимательному читателю, но, разговаривая со своими знакомыми (умными и честными интеллигентами), я увидел, что все, одобряющие решение Кандида, считают правильным решение Банева. Удивившись, я вернулся к текстам повестей, и увидел, что Вы очень тонко ориентировали читателя. В "Улитке..." речь идёт о насильственном изъятии женщин из "нормальной" сексуальной жизни лесовиков - ни один из гетеро не одобрит цивилизацию, обрекающую его на роль аппендикса. В "Лебедях" изымаются дети, которые взрослым мужчинам, лишённым комплекса Гумберта Гумберта, в общем, не нужны (взаимоотношения Банева и его дочери описаны не без сарказма - увы, заслуженного большинством советских мужчин) и только мешают любить и работать. К тому же никто из "русалок" даже не подумал "протянуть морковку" Кандиду (он обращает на это внимание в финальных рассуждениях), а Банев осыпан знаками внимания со стороны "мокрецов". Кроме того, "русалки" не скрывают геноцид, а "мокрецы" увешивают свои планы роскошными картинами светлого грядущего - мол, колючая проволока и военнизированные посты - это временная мера. В общем, точно так же нацисты объясняли, что свозят евреев в концлагеря, чтобы защитить их от погромов. То, что это - лагеря смерти, стало известно чуть позже. По тексту повести рассыпано достаточно намёков на подлинное положение дел, но Баневу не хочется видеть то, что происходит на самом деле, и он упоённо предаётся иллюзиям и игре в софистику. Читатель постояно принимает точку зрения Банева, потому что, в сущности, никакой другой точки не предлагается, и предарестный монолог Павора остаётся гласом вопиющего в пустыне. Читатель к концу "Гадких Лебедей" остаётся ещё более одиноким, чем Кандид в "Улитке..." и в идеале должен выработать СВОЁ отношение к прочитанному. И вот мой вопрос. Насколько сознательно всё это сделано? Вы как-то обмолвились, что Виктор Банев, как и его "автор" Сорокин, относятся к числу Ваших любимых героев, но ведь любовь к герою не означает идентификации с ним? Или я ошибаюсь? Ведь неспроста вначале Сорокину был отдан совсем другой текст - "Град Обреченный", но похоже, что Вы поняли, что такой человек, как Сорокин, при всём его таланте и внутренней порядочности (умным человеком его, конечно, не назовёшь, "но это совсем другая история"), не мог бы написать "Град...". Этому противоречит его психофизика. А вот "Лебеди" - точно сорокинский текст. Там есть все комплексы, мучающие именно этого писателя, но вообще-то разбор "Хромой Судьбы" и её соотношение с "Гадкими Лебедями" - разговор особый. И мне хотелось бы поблагодарить Вас за удовольствие, доставленное "Поиском Предназначения". Я невысоко ценю "Отягощённых Злом" в общем контексте Вашего творчества, и появление такого многопланового и ясного романа, как "Поиск..." было для меня ошеломляюще прекрасной неожиданностью. Об этом романе (как и о "Граде...", и о "Хромой Судьбе") и его загадках я могу говорить часами, но так я никогда не кончу этого письма.

Alexander Pavlenko pavl@gmx.net Limburg, Германия - 10/09/00 20:32:38 MSK

Мне кажется, Вы драматизируете ситуацию "Гадких лебедей". Павора наслушались. Между тем, принципиальная разница между "амазонками" и мокрецами лежит как раз именно в поле нравственности. Амазонки творят прогресс "под себя", они, если угодно, корыстны в своих действиях (хотя, конечно, вряд ли задумываются об этом и вообще вряд ли мыслят в этих терминах). Мокрецы же (пришельцы из будущего, изуродованного нашим сегодняшним днем) абсолютно бескорыстны и даже жертвенны: они, по сути, создают новое будущее, "светлое", чистое, "правильное", но - уже без них. Что же касается "ситуации выбора", то Вы безусловно правы. Но эта ситуация вообще характерна почти для любой книги АБС.

* * *

Вопрос: Добрый день! Недавно узнал, что у Вас есть пьеса "Малыш". И она даже где то издавалась. Насколько это соответствует действительности?

Александр Ушанов kirses@transit.samara.ru Самара, Россия - 10/09/00 20:32:47 MSK

Такая пьеса действительно существует, но она не "наша". Ниже БВИ любезно дает точную ссылку:

* * *

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович! У меня к вам вопрос: Я в свое время купил почти все первое собрание Ваших сочинений (Изд-во "Текст", 1993 г.), кроме тома Витицкого. Сейчас вышло новое собрание сочинений (изд-во "Аст"). И в нем я обнаружил новый для меня роман "Беспокойство". Почему он не вошел в первое собрание сочинений и вошел в новое? Может быть у него есть другое название? Что это за роман?

Волошин Олег Вячеславович oleg@comail.ru Москва, Россия - 10/09/00 20:33:01 MSK

Повесть "Беспокойство" есть самый первый вариант "Улитки на склоне". Этот вариант нас в свое время не устроил, мы коренным образом все переделали, а черновик положили в архив. Из архива он вынырнул уже в новейшие времена, оказался вполне "конкурентноспособен" и со временем (не сразу) занял причитающееся ему место в цикле "Мир Полудня".

* * *

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович, в тех Ваших интервью, которые мне довелось прочесть, на вопрос о "программном", "главном" и т.д. произведении Вы никогда не называете "Понедельник". И тем не менее, именно он, на мой взгляд, и не только на мой, оставил наибольший след в душах нескольких поколений. На ФизФаке УрГУ, когда я там учился (пару-тройку лет назад), говорили, что каждый культурный человек должен знать "Понедельник" наизусть. :) Не могли бы Вы это как-то прокомментировать?

Иван Шихалев iws@mailru.com Екатеринбург, Россия - 10/09/00 20:33:20 MSK

Мы никогда не считали "Понедельник" программным произведением. Это был капустник, "развлекуха", "беззубое зубоскальство" (как сказали бы Ильф с Петровым). Да и популярность его не так уж велика: научники, студенты "естественных" вузов, вундеркинды из ФМШ - вот и весь его "ареал существования". Заметьте, что продолжение "Понедельника" ("Сказка о Тройке") - повесть значительно более серьезная - не имеет и этой аудитории. Народ любит развлекуху. По крайней мере, en masse (как сказал бы Амвросий Амбруазович).

* * *

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! В ВГВ Горбовский считал, что тревога в связи с появлением люденов напрасна, что людены всё-таки остаются людьми больше, чем сами про себя думают. То есть получается, что великий Леонид Андреевич ошибался, ведь людены абсолютно не люди? А вы сами можете представить те задачи которые ставили перед собой людены или всё-таки их задачи то Нечто, что не имеет названия и любые попытки описания лишь исказят и умалят? Но если это так, то это так безысходно... так скучно. Действительно большее откровение. :)(

Максим Баженков rednavy@bec.ru Санкт-Петербург, Россия - 10/09/00 20:33:46 MSK

Леонид Андреевич не так уж и не прав. В люденах очень много человеческого, отсюда и мучения их, и метания. Собственно Горбовский имел в виду даже не это: он хотел подчеркнуть, что со стороны люденов человечеству ничего не грозит, они не опасны. Что же касается "задач, которые ставят перед собою людены", то представить их себе и описать авторы так же не в состоянии, как десятилетний парнишка не способен представить себе и описать занятия академика Ландау. И если бы он (парнишка) попытался бы это сделать, то у него получилось бы в лучшем случае смешно и в любом случае - примитивно.

* * *

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович. Это, конечно, не вопрос, но я хочу высказаться. Мне кажется, что никакая книга не может сделать подлеца хорошим человеком. Это сидит в каждом из нас. И если во мне сидит негодяй, то ни Л.Н.Толстой, ни А.П.Чехов, ни Иоанн, ни Лука или кто-либо еще не помогут. Может быть я не прав...
[1] [2] [3] [4]