13
[1] [2] [3]– Но вы мне уже сказали, что вы швед.
– Швед? Не говорил. Эмигрант, политический изгнанник.
– Прошу прощения, – сказал я. – Час назад вы сказали мне, что вы швед. Что вы даже в большой степени швед. А теперь отказываетесь?
– Не знаю… не помню… – забормотал он. – Плохо себя чувствую. Боюсь. Надо скорее чемодан.
Чем больше он меня торопил, тем меньше я был склонен спешить. Мне все было ясно: он врал, и врал страшно неумело.
– Где вы живете? – спросил я.
– Не могу сказать.
– На чем вы ехали сюда?
– Машина.
– Какой марки?
– Марки?.. Черный, большой.
– Вы не знаете марки своего автомобиля?
– Не знаю, он не мой.
– Но вы же механик. – сказал я со злорадством. – Какой же вы, к черту, механик, да еще водитель, если вы не разбираетесь в автомобилях?
– Дайте мне чемодан, иначе будет несчастье.
– А что вы будете делать с этим чемоданом?
– Быстро увезу.
– Куда? Вы же знаете, лавина завалила дорогу.
– Это все равно. Увезу подальше. Попробую разрядить. Если не сумею, убегу. Пусть лежит там.
– Хорошо, – сказал я и соскочил со стола. – Поехали.
– Как?
– На моей машине. У меня хорошая машина, марки «Москвич». Возьмем чемодан. Отвезем подальше, посмотрим.
Он не двинулся с места.
– Вам не надо. Очень опасно.
– Ничего. Я рискну. Ну?
Он сидел неподвижно и молчал.
– Чего же вы сидите? – спросил я. – Ведь опасно, надо скорее.
– Не годится. – сказал он наконец. – Попробуем по-другому. Не хотите отдать чемодан, тогда продайте. А?
– То есть? – сказал я, снова присаживаясь на край стола.
– Я даю деньги, много денег. Вы даете мне чемодан. Никто ничего не узнает, все довольны. Вы нашли чемодан, я его купил. Все.
– И сколько же вы мне дадите? – спросил я.
– Много. Сколько хотите. Вот.
Он полез за пазуху и вытащил толстенную пачку банкнот. В натуре я видел такие пачки только один раз – в Государственном банке, когда вел там дело о подлоге.
– Сколько здесь? – спросил я.
– Мало? Тогда еще вот.
Он полез в боковой карман и вытащил еще одну такую же пачку и тоже бросил ее на стол рядом со мной.
– Сколько здесь денег? – спросил я.
– Какая разница? – удивился он. – Все – ваше.
– Очень большая разница. Вы знаете, сколько здесь денег?
Он молчал, глаза его то съезжались, то разъезжались.
– Так. Не знаете. А где вы их взяли?
– Это мои.
– Бросьте, Луарвик. Кто вам их дал? Вы же явились сюда с пустыми карманами. Мозес, больше некому. Так?
– Вы не хотите деньги?
– Вот что, – сказал я. – Эти деньги я конфискую, а вас привлекаю за попытку подкупа должностного лица. Вы вляпались в очень нехорошую историю, Луарвик.. Вам остается одно: говорите все начистоту. Кто вы такой?
– Вы взяли деньги? – осведомился Луарвик.
– Я их конфисковал.
– Конфисковал… Хорошо, – сказал он. – А где чемодан?
– Вы не понимаете, что такое «конфисковал»? – сказал я. – Спросите у Мозеса… Итак, кто вы такой?
Не говоря ни слова, он встал и направился к двери. Я сгреб деньги и пошел за ним следом. Мы прошли по коридору и стали спускаться по лестнице.
– Вы напрасно не отдаете чемодан, – сказал Луарвик. – Это не будет вам полезно.
– Не угрожайте, – напомнил я.
– Вы будете причиной большого несчастья.
– Хватит врать, – сказал я. – Не хотите говорить правду – дело ваше. Но вы уже влипли по уши, Луарвик, и утянули за собой Мозеса. Теперь вы легко не отделаетесь. С часу на час сюда приедет полиция, и вам все равно придется рассказать правду… Стоп! Не туда. Идите за мной.
Я взял его за пустой рукав и отвел в контору. Потом я позвал хозяина и в его присутствии пересчитал деньги и написал протокол. Хозяин тоже пересчитал деньги – денег оказалось больше восьмидесяти тысяч, мое жалованье за восемь лет беспорочной службы, – и подписал протокол.
Все это время Луарвик стоял поодаль, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, как человек, которому хочется уйти как можно скорее.
– Подпишите, – сказал я, протягивая ему авторучку.
Он взял ручку, внимательно оглядел ее и осторожно положил на стол.
– Нет, – сказал он. – Я пойду.
– Как хотите, – сказал я. – Вашего положения это не изменит.
Он сейчас же повернулся и вышел, задев плечом за косяк. Мы с хозяином посмотрели друг на друга.
– Зачем он хотел вас подкупить? – спросил хозяин. – Что ему было надо?
– Чемодан, – сказал я.
– Какой чемодан?
– Чемодан Олафа, который стоит у вас в сейфе… – Я достал ключ и открыл сейф. – Вот этот вот.
– Он стоит восемьдесят тысяч? – спросил хозяин с уважением.
– Он стоит, наверное, гораздо больше. Тут какая-то темная история. Алек. – Я сложил деньги в сейф, снова запер тяжелую дверцу, а протокол положил в карман.
[1] [2] [3]