ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Владимир Короленко и Советская власть

[1] [2] [3]

А через три года, 9 июня 1920 года Короленко в письме к своему приятелю в Петрограде, писателю Сергею Протопопову, писал:

«Для меня большой вопрос — есть ли коммунизм та форма, через которую должно пройти человечество.

Форм осуществления социальной справедливости много и еще нигде ни разу (за исключением разве религиозных общин и то не надолго) мы не видели удачной коммуны. Социалист историк Ренар говорит, что… коммунисты… уделяли слишком много места власти и единству. Государство-община, о которой они мечтали, напоминает пансион, где молодым людям обеспечивают здоровую умеренную пищу, приучают их работать, есть, вставать по звонку…

Однообразие этой суровой дисциплины порождает скуку и отвращение. Этот монастырский интернат слишком тесен, чтобы человечество могло в нем двигаться, не разбив его. Я думаю то же».

Короленко дальше продолжал:

«Вообще форма будущего общества еще не готова, и она будет результатом долгой органической работы и свободной человеческой борьбы, причем, разные формы будут рождаться, бороться за существование, исчезать, заменяясь новыми, и так далее. И только в результате такой свободной борьбы человечество будет менять формы своей жизни. Что значит: нужно переродиться?

Нужно не переродиться, а постоянно перерождаться, так как процесс этого перерождения бесконечен, по крайней мере так же, как и сама жизнь».

В заключение Короленко писал:

«Социальный переворот может быть результатом только всестороннего и органического назревания новых специальных учреждений и свободного, не бюрократического творчества».

Так писал Владимир Короленко в 20-м году в письме к литератору Протопопову, и письмо это было напечатано в 20-м номере петроградского исторического журнала «Былое» за 1922 год. В том же 1920 году Короленко в одном из писем к Луначарскому писал:

«Вы, большевики, ввели свой коммунизм в казарму… По обыкновению, недолго раздумывая, вы нарушили неприкосновенность и свободу частной жизни… Вы являете первый опыт введения социализма посредством подавления свободы. Что из этого может выйти?… Не желал бы быть пророком, но сердце у меня сжимается предчувствием, что мы только у порога таких бедствий, перед которыми померкнет то, что мы до сих пор пережили».

Слова Короленко, как мы теперь знаем, оказались пророческими: с тех пор Россия под властью диктатуры пережила два страшных голода, от которых умерли миллионы людей, и вторую мировую войну, в результате которой погибли новые десятки миллионов людей.

В другом письме к Луначарскому Короленко тогда же писал:

«Каквы узнаете и как вы выражаете волю пролетариата? Свободной печати у нас нет, свободы голосования также. Свободная печать, по вашему, только буржуазный предрассудок. Между тем, отсутствие свободной печати делает вас глухими и слепыми на явления жизни;

В ваших официозах господствует внутреннее благополучие… Вы заботитесь только о фальсификации мнения пролетариата… Чуть где-нибудь начинает проявляться самостоятельная мысль среди рабочих, не вполне согласная с направлением вашей политики, коммунисты сейчас принимают меры…».

Письмо это к Луначарскому Короленко закончил словами:

«Творчество новых форм требует свободы мысли и начинания… Правительства погибают от лжи…

Время вернуться к правде! Народ, с радостью просыпающегося сознания, пойдет по пути возвращения к свободе».

Так Короленко писал за год до своей смерти в своих письмах к Луначарскому, которые в 1922 году были напечатаны в парижском журнале «Современные Записки»и потом изданы отдельной книжкой в Париже.

За полгода до своей смерти, в конце июля 1921года,Короленко в письме к С. Д. Протопопову писал:

«Порой свожу итоги, оглядываюсь назад. Пересматриваю старые записные книжки и нахожу в них много «фрагментов», задуманных когда-то работ… Вижу, что мог бы сделать много больше, если бы не разбрасывался между чистой беллетристикой, публицистикой и практическими предприятиями, вроде возвратанского дела или помощи голодающим.

«Но ничуть об этом не жалею. Во-первых иначе не мог. Какое– нибудь дело Бейлиса совершенно выбивало меня из колеи. Да и нужно было, чтобы литература в наше время не оставалась безучастной к жизни. Вообще я не раскаиваюсь ни в чем, как это теперь встречаешь среди многих людей нашего возраста: дескать, стремились к одному, а что вышло? Стремились к тому, к чему нельзя было не стремиться при наших условиях.

А вышло то, к чему привел «исторический ход вещей». И, может быть, без наших «стремлений» было бы много хуже».

Короленко умер в Полтаве 25-го декабря 1921 года.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.