Я искал тебя, искал
[1] [2]- Ничего особенного. Пеленки, распашонки. У меня будет ребенок, - они прижались к стене, чтобы разминуться с женщиной, которая вела на поводках четырех дачхаундов. - Ну не забавно ли - я и ребенок, - Гарриет улыбнулась. - Я лежу целыми днями в кровати и представляю себе, какой он он будем. А в перерывах сплю и пью пиво, кормлю нас обоих. Никогда раньше я так хорошо не проводила время.
- Что ж, по крайней мере, ты убережешь мужа от армии.
- Возможно. Но он у меня рьяный патриот.
- Хорошо. Когда он будет в ФордДиксе, я буду встречать тебя на Вашингтонсквер, где ты будешь прогуливать ребенка. А чтобы соблюсти приличия, надену полицейскую форму. Я - не такой уж рьяный патриот.
- Но тебе все равно заберут в армию, не так ли?
- Конечно. Я пришлю тебе мою фотографию в лейтенантской форме. Из Болгарии. У меня есть предчувствие, что мне придется защищать стратегическую высоту в Болгарии.
- И как ты к этому относишься? - впервые Гарриет повернулась к Полу и изучающе посмотрела на него.
Пол пожал плечами.
- Как к неизбежности. Это чертовски глупо, но не так глупо, как десять лет тому назад.
Внезапно Гарриет рассмеялась.
- Что я сказал смешного? - пожелал знать Пол.
- Я вдруг спросила тебя о твоем отношении к чемуто. Раньше такой необходимости не было. Ты сам мне обо всем докладывал. О своем отношении к Рузвельту, Джеймсу Джойсу, Иисусу Христу, Матиссу, йоге, спиртному, сексу, архитектуре...
- В те дни у меня на все было свое мнение, - в улыбке Пола проскользнула печаль. - Страсть и разговор. Два краеугольных камня цивилизованных отношений между полами.
Он обернулся на окно четвертого этажа.
- Подходящая была квартирка. И для страсти, и для разговоров.
- Пошли, Пол, "Уонамейкерс" не будет работать всю ночь.
Пол поднял воротник, потому что при подходе к Пятой авеню ветер усилился.
- Ты была единственной из моих знакомых девушек, с кем я мог спать в одной постели.
- Такого я еще ни от кого не слышала, - рассмеялась Гарриет. - Я должна воспринимать твои слова, как комплимент?
Пол пожал плечами.
- Это факт. Относящийся к делу факт. Или не относящийся. Вежливо ли говорить об этом с замужней дамой?
- Нет.
Пол какоето время шел молча.
- О чем ты подумала, когда увидела меня? - наконец, спросил он.
- В принципе, ни о чем.
- Ты врешь?
- В общемто, нет.
- Разве ты не подумала: "Господи, да что я нем нашла"?
- Нет, - Гарриет сунул руки в карманы пальто.
- Хочешь знать, что подумал я, когда увидел тебя?
- Нет.
- Я искал тебя два года, - не унимался Пол.
- Мой домашний номер есть в телефонном справочнике, - Гарриет еще ускорила шаг.
- Я не осознавал, что ищу тебя, пока не увидел.
- Пожалуйста, Пол...
- Я мог идти по улице, видел бар, в котором мы сидели рядышком, и заходил, хотя и не хотел выпить, не зная, почему я это делаю. Теперь знаю. Я ждал, что ты тоже придешь. Я оказался рядом с твоим домом не случайно.
- Послушай, Пол, - взмолилась она, - это было давно, у нас остались хорошие воспоминания, но все закончилось...
- Я был не прав. Понимаешь? Я был не прав. Ты знаешь, я так и не женился.
- Знаю. Пожалуйста, заткнись.
Я шагаю по Пятой авеню и всякий раз, проходя мимо собора святого Патрика, оглядываюсь, а не идешь ли ты по улице. Именно там я встретил тебя после того, как тебе вырвали зуб. Погода стояла холодная, ты шла вся в слезах, с покрасневшими глазами, и это был единственный раз, когда я случайно встретил тебя...
Гарриет улыбнулась.
- Воспоминание, достойное литературных мемуаров.
- Два года... - Пол помолчал. - За последние два года я расставался со многими женщинами, - он пожал плечами. - Они наскучивали мне, я - им. Я смотрел на каждую, проходившую мимо, в надежде, что это ты. Ты бы знала, как мне доставалось за это от моих девушек. Иногда я долго шел за женщиной с черными волосами, думая, что это ты, за женщиной в меховом жакете, какой носила ты, за женщиной с такой же прекрасной походкой, как у тебя... я два года рыскал по улицам города в поисках тебя, и только сейчас это понял. Тот маленький испанский ресторан, куда мы пошли в первый раз. Всякий раз, проходя мимо, я вспоминаю все: сколько мы выпили, какая играла музыка, о чем мы говорили, толстого кубинца, который подмигивал тебе, сидя за стойкой, как добирались до моей квартиры...
Оба шагали быстро. Гарриет прижимала руки к бокам.
- То упоительное чувство, которое охватило меня, когда мы слились воедино...
- Пол, прекрати, - бесстрастно, но громко воскликнула Гарриет.
- Два года. За два года острота могла бы и притупиться. А вместо этого... - как ты мог допустить такую чудовищную ошибку, спросил себя Пол. Как ты мог? И исправить уже ничего нельзя. Он резко повернулся к Гарриет. Она не смотрела на него, казалось и не слушала, думая лишь о том, как бы побыстрее добраться до универмага. - А ты? Разве ты не помнишь..?
- Я не помню ничего, - отчеканила Гарриет. И тут же слезы хлынули у нее из глаз. - Я абсолютно ничего не помню. Я не иду в "Уонамейкерс". Я еду домой. Прощай! - она подбежала к стоящему на углу такси, открыла дверцу, нырнула в кабину. Автомобиль рванул с места, и мимо Пола пронеслось лицо Гарриет с поблескивающими на глазах горькими слезами.
Он провожал такси взглядом, пока оно не свернуло за угол. Повернулся и пошел в другую сторону, думая: "Я должен уехать из этого района. Я слишком уж долго здесь живу".