7 (3)

— Да, господин лейтенант.

— Очень мило с вашей стороны.

— Не стоит благодарности.

Лейтенант взглянул на Христиана (с некоторым смущением, как тому показалось) и спросил:

— Она… хорошо выглядит?

— Прекрасно, господин лейтенант, — серьезно ответил Христиан.

— Хорошо, хорошо. — Сделав нечто похожее на пируэт, лейтенант нервно повернулся к карте Африки, сменившей на стене карту России. — Очень рад. Она слишком много работает, переутомляет себя… Очень рад… Хорошо, что вы успели вовремя воспользоваться отпуском.

Христиан промолчал. Он не испытывал никакого желания вступать с лейтенантом Гарденбургом в утомительный светский разговор. Он еще не видел Коринну, и ему не терпелось поскорее встретиться с ней и сказать, чтобы она немедленно связалась со своим родственником.

— Да, вам очень повезло, — продолжал Гарденбург, неизвестно чему улыбаясь. — Идите-ка сюда, унтер-офицер, — с загадочным выражением сказал он. Гарденбург подошел к грязному окну с решеткой и посмотрел в него. Христиан сделал несколько шагов и остановился рядом.

— Прежде всего я должен предупредить вас, что все это весьма конфиденциально, совершенно секретно. Мне вообще не следовало бы ничего говорить, но мы давно уже служим вместе, и я думаю, что могу положиться на вас.

— Так точно, господин лейтенант, — осторожно подтвердил Христиан.

Гарденбург тщательно осмотрелся вокруг и наклонился к Христиану.

— Наконец-то! — прошептал он торжествующе. — Наконец-то свершилось! Нас перебрасывают. — Он резко повернул голову и взглянул назад. В канцелярии, кроме Гарденбурга и Христиана, находился писарь, но он сидел метрах в десяти от них. — В Африку, — добавил Гарденбург таким тихим шепотом, что Христиан с трудом расслышал. — В африканский корпус. Через две недели. — Его лицо расплылось в улыбку. — Разве это не замечательно?

— Так точно, господин лейтенант, — помолчав, равнодушно согласился Христиан.

— Я знал, что вы будете рады.

— Так точно, господин лейтенант.

— В предстоящие две недели нужно сделать очень много, вам предстоит масса хлопот. Капитан хотел вызвать вас из отпуска, но я считал, что вам будет полезно отдохнуть и вы потом наверстаете упущенное…

— Большое спасибо, господин лейтенант.

— Наконец-то! — торжествующе потирая руки, провозгласил Гарденбург. — Наконец-то! — Невидящим взглядом он уставился в окно; его взору рисовались тучи пыли на дорогах Ливии, поднятые танковыми колоннами, в ушах стоял грохот артиллерийской канонады на побережье Средиземного моря. — Я уже начал было побаиваться, — доверительно сообщил Гарденбург, — что так и не побываю в бою. — Он тряхнул головой, пробуждаясь от сладостного сна, и обычным, отрывистым тоном добавил: — Ну хорошо, унтер-офицер. Вы мне понадобитесь через час.

— Слушаюсь, господин лейтенант, — ответил Христиан и направился было к двери, но вернулся.

— Господин лейтенант!

— Да.

— Разрешите доложить фамилию солдата сто сорок седьмого саперного батальона, совершившего дисциплинарный проступок.

— Сообщите писарю, а я направлю ваш рапорт по команде.

— Слушаюсь, господин лейтенант.

Христиан подошел к писарю и молча наблюдал, пока тот записывал, что по донесению унтер-офицера Христиана Дистля рядовой Ганс Рейтер был одет не по форме и вел себя не так, как подобает солдату.

— Ну, теперь ему влетит, — авторитетно заявил писарь. — Месяц неувольнения из казармы.

— Возможно, — согласился Христиан и вышел. Он постоял некоторое время перед входом в казарму, затем направился к дому Коринны, но на полдороге передумал.

«Зачем? — пожал он плечами. — Зачем мне теперь встречаться с ней?..»

Медленно возвращаясь обратно, Христиан остановился перед высокой, узкой витриной ювелирного магазина. В витрине лежало несколько маленьких колец с брильянтами и золотой кулон с крупным топазом. Драгоценный камень привлек внимание Христиана.

«А ведь эта вещица понравилась бы Гретхен, — подумал он. — Интересно, сколько она стоит?..»
[1] [2] [3]