22 (2)
– Ты подпишешь контракт? – спросил Макс. Брезач допил остатки бренди.
– Возможно, – ответил он и задумчиво посмотрел на Джека. – Делани говорил с вами об этом?
– Очень кратко.
– Что он сказал?
Джек пожалел о том, что Брезач задал этот вопрос; он решил ответить на него честно.
– Делани сказал, что после внесения некоторых изменений он сможет снять по нему свой лучший фильм.
– Он собирается вносить изменения?
– У него уже есть тысяча идей, – сообщил Джек. – Он хочет сделать нечто в стиле прежнего Делани.
– О, Господи, – вырвалось у Брезача. – Он намерен сам снимать фильм?
– Да.
– Все равно, – сказал Макс, – такой шанс упускать нельзя, Роберт.
Брезач двинул пустой бокал из-под бренди по столу, словно шахматист, делающий ход фигурой.
– Эндрус, – произнес он, – вам есть что сказать по этому поводу?
– Сейчас – нет. Брезач кивнул.
– Сейчас – нет, – повторил он. Роберт встал.
– Пойдемте отсюда. Завтра у нас много дел. Приходите ко мне. Нас не будут отвлекать телефонные звонки. Мне не хочется работать в вашем номере. Там не выветрился стойкий запах предательства.
Джек не отреагировал на выпад Брезача.
– Я буду у тебя в двенадцать. Нам обоим не помешает выспаться.
Они молча прощяи мимо официанта со слипающимися глазами и оказались на улице. Дул студеный ветер, и Макс заботливо сказал Брезачу:
– Застегни пальто.
– Ну, – произнес Брезач, сделав глубокий вдох, – мы славно потрудились.
Он устало потер глаза.
– Я скажу вам, Джек, кое-что о вас. Мне жаль, что вы так умны и благородны. Ненавидеть вас становится все труднее.
Он усмехнулся. Холодный свет уличных фонарей падал на его худое лицо с запавшими глазами.
– Если Вероника даст о себе знать, – сказал Роберт, – пригласите ее заглянуть на съемочную площадку. Пусть увидит меня в лучах славы. Может быть, именно лицо любимой способно избавить меня от приступов тошноты.