Глава одиннадцатая. Возвращение в строй (3)

– Эта дама говорит с ясно выраженным немецким акцентом.

Немка скрылась.

Наступление гитлеровских войск противники Советского Союза пытались использовать для усиления кампании против помощи СССР. В газетах появилось много скептических статей, в которых на все лады высказывалось мнение, что Советский Союз находится на грани поражения и вообще оно неизбежно. В частности, изоляционисты утверждали, что всякая помощь России напрасна, она, дескать, бьет по карману американского налогоплательщика. Разгром России не является несчастьем для Америки. Находясь за Атлантическим океаном, можно договориться с Гитлером.

Пожалуй, никогда Литвинов не ездил по городам Соединенных Штатов Америки так часто, как осенью 1942 года, не считался ни со здоровьем, ни с возрастом. 11 сентября он писал жене, выехавшей из Вашингтона в Нью-Йорк, где она выступала на очередном митинге: «Только что получил приглашение на обед к миссис и мистеру Хэлл. Я ответил, что, по-видимому, ты не вернешься к этому времени, и отказался от приглашения… Простуда моя идет на убыль, и я себя чувствую здоровым. Накопилось много писем и телеграмм за время моего отсутствия… Последние две ночи мало спал – не было времени».

Выступления неизменно собирали громадные аудитории, задавали много вопросов о положении на фронтах, желали Удачи, передавали сувениры для советских солдат.

Литвинов написал в Москву, просил прислать в Америку кого-либо из женщин-героинь, отличившихся на фронте. Считал, что поездка такой советской представительницы принесет большую пользу. В октябре 1942 года в Соединенные Штаты приехала Людмила Павличенко. В газетах появилось множество статей о знаменитом советском снайпера Писали, что 26-летняя Людмила Павличенко, лейтенант Красной Армии, мстит за погибших советских людей, мстит за свою страну. Газеты запестрели портретами советской героини. Первое время Павличенко появлялась только в военной форме. Это производило огромное впечатление на публику. Но когда на концерте симфонической музыки, устроенном по программе «Помощи России», Людмила появилась в элегантном туалете в сопровождении Леопольда Стоковского и Айви Литвиновой, зал устроил ей овацию.

Литвинов попросил Людмилу посетить Калифорнию, где особенно были сильны симпатии к Советской стране. В Лос-Анджелесе был устроен митинг, на который собралось множество людей. Выступали американцы, потом говорила Павличенко. Она поблагодарила за помощь, которую Соединенные Штаты оказывают Советскому Союзу, но сказала, что этого недостаточно: необходимо открытие второго фронта.

После возвращения из Калифорнии Людмилу Павличенко ждал в советском посольстве в Вашингтоне необычный прием. Литвинов встретил ее на парадной лестнице в полной форме, вместе с ним были сотрудники посольства. В руках Литвинов держал серебряный поднос, на котором лежал какой-то конверт. Павличенко, несколько сконфуженная и удивленная неожиданной церемонией, поднималась по лестнице. Литвинов сделал ей навстречу несколько шагов и вручил конверт. В нем оказалось письмо калифорнийского миллионера, в котором он делал советской героине предложение – просил ее руки и сердца. Литвинов сказал, что он, как посол, обязан сообщить ей об этом официально.

Шутливая церемония, устроенная Литвиновым, вызвала много веселья и шуток. Вскоре Людмила Павличенко вернулась на Родину. Калифорнийский миллионер так и не получил ответа на свое предложение.

Осенью 1942 года гитлеровцы подошли к стенам Сталинграда. Весь мир понимал, что там, в сущности, решается исход войны. Американские газеты печатали как советские, так и германские военные сводки. Разнобой в сообщениях был очень большой, и дезинформированный американский обыватель плохо ориентировался в обстановке. Советское посольство приняло все возможные меры, чтобы в ведущих органах американской печати появились подробные, обстоятельные статьи, в которых разъяснялось положение на советско-германском фронте.

Серьезность положения заставила Литвинова высказать свое мнение о том, как сложится обстановка, если падет Сталинград. Во время сугубо конфиденциальной беседы с Рузвельтом Литвинов в более категоричном тоне сказал президенту то, что он раньше избегал говорить: падение Сталинграда, если таковое произойдет, приведет к затяжке войны. Советский Союз никогда не капитулирует и будет драться до победы. Но следует иметь в виду и ту позицию, которую займут некоторые союзники Германии в случае падения Сталинграда. Несомненно, очень усложнится положение Соединенных Штатов. Необходимо оттянуть гитлеровские дивизии с Восточного фронта и форсировать поставки вооружений.

Неожиданным образом содержание этой беседы попало на страницы американской печати, правда в несколько искаженном виде. Литвинов поручил сотруднику посольства В. В. Пастоеву выяснить, кто повинен в разглашении его беседы с Рузвельтом. Ответить на этот вопрос оказалось не очень трудно: агентство Юнайтед Пресс разослало во все органы печати статьи о положении на Сталинградском фронте. Узнав, что Литвинов должен быть в тот день у Рузвельта, агентство решило, что темой беседы может быть только битва на Волге и ее возможные последствия. И выводы по собственной инициативе приписало Литвинову…

Празднование 25-й годовщины Октябрьской революции дало возможность Литвинову еще раз приковать внимание американской общественности к советско-германскому фронту. При содействии Рузвельта и мэра Нью-Йорка Ла-Гардиа 8 ноября 1942 года Америка отметила как День Сталинграда. В нью-йоркском Мэдисон-Сквер-гарден состоялся конгресс американо-советской дружбы. На него прибыли представители рабочих организаций, писатели, ученые, промышленники, деятельницы женского движения. Рузвельт не смог явиться на конгресс, но прислал в его адрес приветствие. Выступили вице-президент Генри Уоллес и другие ораторы. Все говорили о великом подвиге Красной Армии и советского народа. Литвинов вышел на трибуну под гром оваций. Говорил о необходимости крепить антигитлеровскую коалицию, о том, что слова поддержки и восхищения «дойдут до сердец воинов Красной Армии, сражающихся среди руин Сталинграда и на других фронтах. Они найдут также глубокий отклик у всех советских людей, работающих в условиях неописуемых трудностей во имя свободы человечества». 46 Содержание беседы предоставлено автору переводчиком И. В. Сталина В. Н. Павловым.
[1] [2] [3] [4]