Глава четвертая. На Эстонском плацдарме

[1] [2] [3]

Глава четвертая

На Эстонском плацдарме

После возвращения из Копенгагена Литвинов недолго пробыл в Москве. Советская Россия искала экономических контактов с Западной Европой. В феврале 1920 года между РСФСРи Эстонией был заключен мирный договор, установлены дипломатические отношения. Эту миссию великолепно выполнил Леонид Борисович Красин.

Значение Эстонии как торгового партнера Советской России все больше возрастало, через эту страну необходимо было наладить товарообмен с Западной Европой. Центральный Комитет РКП (б) и лично Владимир Ильич Ленин остановили свой выбор на Литвинове. Для этого были веские причины. Он уже вел переговоры с эстонским правительством. Кроме того, успешное выполнение Литвиновым миссии в Копенгагене, где он не только добился освобождения военнопленных, но и как уполномоченный Совета Народных Комиссаров решил ряд политических и экономических проблем, позволяло надеяться, что Литвинов справится и с новым заданием.

В начале января 1921 года Литвинов, назначенный полпредом и одновременно торгпредом в Эстонии, выехал в Таллин и 13 января вручил эстонскому правительству удостоверяющий документ, подписанный В. И. Лениным. Литвинов по приезде в Таллин поселился в гостинице «Золотой лев», в которой жили сотрудники полпредства и торгпредства. Потом пришлось снять скромную квартиру, а затем некоторое время Литвинов жил в гостинице «Бристоль», туда же переехали и многие сотрудники полпредства.

В советской колонии царила атмосфера товарищества, дружбы и взаимного уважения. Литвинов привлек к сотрудничеству в советском полпредстве местных коммунистов. Интернационализм Литвинова кроме своей идейной основы объяснялся еще и тем фактом, что Литвинов как революционер формировался в условиях эмиграции. Он многие годы жил в окружении людей разных национальностей, умел находить среди них много друзей, устанавливал с ними органическую идейную связь.

Такой подход был характерен для всей ленинской гвардии. Чичерин и Литвинов в первые годы формирования советской дипломатической службы привлекали к работе иностранцев-коммунистов.

Вальмар Теодорович Адамс, деятель Эстляндской Трудовой Коммуны, редактировавший в те годы газету «Молот» в Тарту и прошедший через тюрьмы буржуазной Эстонии, познакомился с Литвиновым сразу после его приезда в Таллин.

В. Т. Адамс свидетельствует: «С Максимом Максимовичем я встречался в 1921 году в советском полпредстве в Таллине, когда он только что был назначен на работу в Эстонию. Максим Максимович предложил мне занять должность референта по эстонским делам: просматривать эстонскую прессу, важные материалы переводить и реферировать. Мне было тогда 22 года, я только что вышел из тюрьмы и работал учителем.

Наш первый разговор был продолжительным. Он происходил в гостинице «Бристоль». На столе у Литвинова стояло несколько телефонов, лежал большой ворох газет и журналов. Литвинов встретил меня очень приветливо. Просто одетый, уже полнеющий, с живыми, добрыми глазами и естественной манерой говорить, он сразу завоевал мое доверие.

Я рассказал Максиму Максимовичу о внутриполитическом положении Эстонии, он задал мне много вопросов, делал записи в блокнот, живо интересовался всем, что тогда происходило в стране. Потом Литвинов дал мне несколько отеческих советов. Я намеревался уехать из Эстонии. Максим Максимович сказал, что этого ни в коем случае не надо делать.

По ходу нашей беседы Литвинову понадобился кто-то из сотрудников полпредства. Он позвонил по телефону, но ему никто не ответил. Была суббота. «Все ребята ушли, ничего не поделаешь», – сказал Литвинов с доброй улыбкой. И мы еще долго говорили о наших делах».

В сложных условиях начал Литвинов свою деятельность в Эстонии. Внешнеполитическое положение Советской России оставалось тяжелым. Западный мир по-прежнему не признавал большевистское правительство. Внутри страны контрреволюция не только не сложила оружие, но продолжала свои попытки захвата власти в отдельных районах страны, готовила кронштадтский мятеж. Активизировались контрреволюционные элементы в деревне. Голод и тиф продолжали терзать Республику.

Буржуазное правительство Эстонии проводило политику террора в отношении коммунистов и всех прогрессивных элементов в стране. Белогвардейская нечисть, выметенная Красной Армией из пределов России, обосновалась в том числе и в Прибалтике. Белогвардейцы, осевшие в Таллине, рассчитывая на попустительство эстонских властей, угрожали расправой советским дипломатам.

Случались и прямые провокации. Как-то вечером Литвинов возвращался в полпредство. Машина мчалась по шоссе на окраине города. Вдруг автомобиль резко занесло, развернуло, посыпались разбитые стекла. Оказывается, поперек дороги был натянут трос. На этот раз серьезной аварии не произошло, но попытки диверсий не прекращались, все время приходилось быть настороже. Литвинов обычно относился к выходкам белогвардейцев спокойно, без паники, хотя он знал, что полпредовский автомобиль с красным флажком с серпом и молотом вызывает ярость у врагов Советской России.

Деятельность Литвинова в Эстонии была очень разносторонней. Но, несмотря на чрезвычайную занятость многими сложными проблемами, он внимательно следил за рыночной конъюнктурой, использовал любую благоприятную ситуацию для массовой закупки необходимых товаров и отправки их в Советскую Россию. Эстонский исследователь Д. М. Руднев, ознакомившийся с некоторыми документами, свидетельствующими о деятельности Литвинова в Таллине, отмечал: «Даже далеко не полный перечень телеграмм замнаркома внешней торговли Лежавы и члена коллегии НКВТ Войкова Литвинову и его ответных телеграмм позволяет судить о размахе и напряженности работы торгпреда в Эстонии».

24 января 1921 года Лежава просит Литвинова ускорить отправку паровой турбины в Омск.

25 января Лежава просит Литвинова направить три тысячи пудов гвоздей в Петроград, а также послать туда инструменты и оборудование для лесозаготовок и лесопогрузочных работ. Лежава уточняет, что «промедление отзывается самым чувствительным образом на хозяйстве республики».

5 февраля Войков просит Литвинова ускорить поставку кос.

11 февраля Лежава просит закупить у фабрики Иогансона в Ревеле бумагу.

21 февраля Лежава просит Литвинова закупить семена трав.

25 февраля Лежава предлагает Литвинову принять срочные меры к отправке в Россию медикаментов, закупленных в Эстонии.

28 февраля Литвинов просит Лежаву ускорить отправку в Таллин 23 паровозов, предназначенных для ремонта на таллинском паровозоремонтном заводе.

7 марта Литвинов сообщает Лежаве о заключении договора с фирмой «Винналь» о поставке России полутора миллионов кос.

16 марта Литвинов извещает Лежаву о закупке и отправке 1 тысячи пудов масла, а также о предложении эстонского правительства продать России сахар и рожь. При этом Литвинов остается верен себе: покупать лишь в том случае, если это выгодно Советской России. И он пишет Лежаве: «Цены высокие – рекомендую воздержаться…» 7 апреля Литвинов направляет Лежаве дополнения к договору с доверенным лицом товарищества БИМ об увеличении поставок Советской России картофеля до 1 миллиона пудов.

Сегодня миллион пудов картофеля может поставить стране крупный совхоз. В то время это была величайшая проблема, настолько важная, что иногда начальник продовольственного эшелона, пришедшего в Москву, являлся лично в кабинет к Ленину и вручал ему накладную бумагу, подтверждающую, что груз прибыл в полной сохранности!

Литвинов беспощадно разоблачал спекулянтов, пытавшихся навязать Советской России гнилой товарец, добивался аннулирования договора, заставлял платить неустойку и штрафы, когда было необходимо, прибегая к суду, но ни гроша советского зря не платил. А товаров по тем временам было в Эстонии закуплено немало. За десять месяцев, пока Литвинов находился на посту полпреда и торгпреда в Таллине, оттуда прибыло в Советскую Россию 2 миллиона 187 тысяч пудов различных продовольственных и хозяйственных грузов. Вместе с транзитными грузами, которые Литвинов закупил в других странах и через Эстонию отправил на Родину, их объем составил 11 миллионов 306 тысяч пудов.

Один лишь факт помогает понять значимость работы, проделанной Литвиновым и его сотрудниками в Таллине. Советская Россия настолько отчаянно нуждалась в любых товарах, что распределением даже крошечных фондов занималось правительство. Так, например, 19 апреля 1921 года наряду с другими важными проблемами Совнарком обсуждал вопрос о Гидроторфе. «Учитывая исключительно трудное положение, предоставить Гидроторфу: ведер – 150 штук, ножей разных – 200 штук, полотенец для кухонь и общежития – 500 аршин».

Сотни больших и малых дел обступали Литвинова со всех сторон. Не было среди них второстепенных. Все было важно для Советской России, и все надо было сделать вовремя и с большой выгодой.

Весной из Англии в Таллин пришел ледокол, в котором Россия очень нуждалась. Ледокол этот был заказан еще Временным правительством, английские судостроители построили его, и так получилось, что принимать ледокол довелось Литвинову, которому в 1918 году на митинге в Лондоне не дали слова для ответа Керенскому. Через несколько лет этому ледоколу присвоили имя Леонида Борисовича Красина.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.