29
[1] [2] [3]- Проходите в комнату… Это к вопросу о нашем интервью: тут, кроме Советской власти и КГБ, беззащитного художника в собственном подъезде поджидают опасности.
- Какая ужасная женщина! - сказал он, качая головой и все еще тяжело дыша…
- Да уж, не подарок, - согласилась Вера, подходя к зеркалу и ощупывая кровоподтек на скуле. Отдернула руку, поморщилась…
- Вы… с ней знакомы ранее?
- Довольно близко, - сказала она. - Это моя мать.
- О!!! - Дитер какое-то время обескураженно стоял, обдумывая то, что она сказала, наконец осторожно спросил:
- Но… тогда… как получилась… вы, Вера?!
Она обернулась, рассеянно ища на полке флакончик с йодом, который всегда здесь стоял, так как ей часто случалось занозить руку со всеми этими подрамниками и прочими деревяшками. Наконец, нашла… Теперь надо было найти и ватку…
- Когда-нибудь расскажу, как я получилась… Тут не обошлось без святого духа, частенько поддатого…
- Пустите, я! - сказал он, забирая у нее из рук ватку с йодом и осторожно промакивая ссадину на ее лице… - О-о… боюсь, вот это красное под бровью завтра станет э-э-э… зеленяк?…
Она смотрела на себя в зеркало, с горечью думая, что именно сегодня ей так бы хотелось хоть немного ему понравиться…
- А это оригинально, нет?… - спросила она. - Явиться на открытие какой-нибудь выставки: все лицо в кровоподтеках, пластырях и пятнах зеленки. - Это концептуально… И во всяком случае, по теме нашего интервью.
И опять прильнула к зеркалу, изучающе себя рассматривая. Он подошел к ней сзади… Несколько мгновений они смотрели друг на друга в зеркале.
- Вы, конечно, понимаете, Вера, - сказал он, - что я приехал сюда из-за вас…
Она застыла… Смотрела на него, не шевелясь… Он коснулся губами ее бритого затылка, закрыл глаза и тихо произнес: