Противостояние
[1] [2]Звонит археолог Алеша Сперанский, человек деликатнейший, улыбчивый, доброжелательный. Рассказывает ласковым тенором о раскопках под Назаретом. Там откопали остатки древней синагоги античных времен, прекрасно сохранился дивной красоты мозаичный пол, на котором изображены знаки зодиака.
Слово за слово, говорим о времени Иисуса, о том – существовала ли в действительности так называемая пасхальная привилегия, о некоторых постулатах христианства, не подтвержденных историческими реалиями. Касаемся изгнания торгующих из Храма.
– Да нет, никаких торгующих в самом Храме, конечно, не было. Но Ирод построил ведь еще базилику – огромную площадь перед Храмом.
Там, конечно, стояли торговые ряды… Вот там он и… и безобразничал… – своим ласковым тенорком говорит Алеша.
Любопытно смотреть телевизионные диспуты на любую тему: здесь не только оппонент яростно противостоит оппоненту, но и ведущий и публика – все при своем особом мнении.
Недели три уже я подрабатываю в местном Доме культуры.
Недавно впервые попала на так называемое «заседание коллектива», где приготовилась по-советски вздремнуть, прикрываясь ковшиком ладони. Какой там вздремнуть! – я оказалась в эпицентре бури. Причем, это заседание коллектива Дома культуры с равным успехом могло быть заседанием комитета партии левых эсеров, заседанием центра Бунда, заседанием Кнессета…
Сцепились: директор – элегантный нестарый человек, лет пятнадцать назад приехавший из Аргентины, и заведующая культурной частью – дама бальзаковского возраста, привезенная в Страну из Испании лет тридцать назад.
Спор, кажется, заключался в том – использовать или не использовать для спортивных занятий музыкальный зал. Или что-нибудь в этом роде, не менее пустяковое. Но эти двое орали друг на друга, стуча по столу кулаками, с искаженными лицами, с вздувшимися на шее жилами…
Я, признаться, испугалась. Не часто мне приходилось присутствовать на таких откровенных и самозабвенных выяснениях отношений. Любопытно, что остальные сотрудники при этом чувствовали себя вполне комфортно: тренер по теннису, улыбаясь, обмахивался тетрадкой, бухгалтер, задрав на соседний стул ноги, подавала реплики как той, так и другой сражающейся стороне, причем, без всякого интереса, из чистого артистизма…
Вот ведь столько уже лет я здесь живу, а все еще отношения между людьми воспринимаю с типично российской обстоятельностью и серьезностью. Я абсолютно была убеждена, что после такой бурной сцены директор либо уволит заведующую культурным сектором, либо, по крайней мере, до конца жизни они не будут здороваться друг с другом…
Оторались…
Две девочки-секретарши принесли тарелки с сыром и творогом, с оливками, с салатами, расставили пластиковые стаканчики, нарезали хлеб… Все оживились, стали с удовольствием наполнять свои тарелки… Взъерошенный директор взял тарелку у дамы, с которой только что смертельно разругался, и спросил грубовато:
– Чего тебе положить, скандалистка?
– Положи сыра, – ответила она нехотя. – Подожди… он двадцатипроцентный? Не надо. Творога и оливок…
А минут через двадцать, когда уже все расходились, перешучиваясь и перебрасываясь репликами, я заметила, как она же, проходя мимо директора, ущипнула его за мягкое место и пропела: «Дудэле ты мой, неплохо, чтоб ты знал…» – строчку из дурацкой песенки…
И я уже не удивляюсь, только усмехаюсь, наткнувшись на объявление, наклеенное на дверях русского культурного центра: «Жарко…» – и номерки телефонов. Кто хочет возразить?
А вечером мне звонит приятель, и, среди прочих новостей, сообщает: объявлена финальная встреча КВН. Сборная Израиля против сборной мира. Встреча, разумеется, проходит на русском языке, потому что в команду Израиля входят одни только русские евреи, а в мировую сборную – русские евреи из Германии, Америки, России, Австралии и Новой Зеландии.
– Я думаю, наши их побьют! – уверенно говорит мой приятель.