This post was written by yadocent on Январь 8, 2022
Posted Under: из истории,Израиль и его жители,пример долбоебизма

Оказывается, недавно снова был День иврита, а мы это никак не отметили, а только безвозмездно пользовались им для интересных разговоров с хорошими людьми, как ни в чём не бывало.
Тогда хотя бы сегодня.

Радио в наши места завезли ещё англичане, а с телевидением подзатянулось, Бен-Гурион был очень против. Он и другие отцы государства, по линии минвоспита в первую очередь, очень опасались, что население станет смотреть всякую ерунду, привяжется к ней и незаметно из народа книги станет народом трансляции, легко нам сейчас говорить "ерунда какая, это невозможно", а в 50-х — 60-х действительно казалось, что такое может случиться. Тем более, всё время кто-нибудь из министров приезжал из командировки и рассказывал, какие глупости он смотрел вечером в гостиничном номере ("наступление культуры наргил и танцовщиц живота" — предупреждал Игаль Алон). Или не рассказывал (Голда в отеле в Лондоне просидела, очарованная "Битлс", весь вечер перед экраном, а когда её спросили, согласится ли она, чтобы они приехали в Израиль, ответила: "нет"). И, короче, к середине 60-х, когда в некоторых странах уже прошли теледебаты между Кеннеди и Никсоном, а в других вовсю блистали звёзды прайм-тайма «Сельский час» и «Ленинский университет миллионов», малыши в Израиле всё ещё отправлялись навстречу спокойной ночи без соответствующего напутствия Фили, Степаши и, само собой, Хрюши.

Но что. В 63-м Бен-Гурион ушёл в отставку. Он не первый раз уходил в отставку, но в этот раз вместо него согласился работать Леви Эшколь, который раньше не соглашался, потому что думал, что Бен-Гурион, который сам предлагает Леви Эшколя на своё место, через некоторое время начнёт громко рассказывать, как Леви Эшколь на это место не подходит. А в этот раз Леви Эшколь почему-то согласился и когда через некоторое время Бен-Гурион начал громко рассказывать, как Леви Эшколь не подходит, стал вместо того, чтобы на это болезненно реагировать, потихоньку делать разные вещи, которые Бен-Гурион не делал, потому что они ему не нравились. Отмена военного управления в арабских районах, перенос останков Жаботинского в Иерусалим, возврат в разведку Исера Хареля и вот, в 1966-м начало понемножку создаваться израильское телевидение. Первые трансляции намечались на 1970-й, но поменявшая многие планы Шестидневная война поменяла и этот, и в начале мая 68-го, в День Независимости, вышел в эфир репортаж о праздничном параде в Иерусалиме, а с конца лета пошли постоянные вечерние передачи, час на арабском, два на иврите, сначала три раза в неделю, потом четыре. И, конечно, детское воспитательное и образовательное, в начале 70-х уже и свой сериал про Хедву и Шломика, которые переехали из кибуца в большой город. Иностранного сериала про Большой Город ещё не было, показывали про маленький дом в прерии ("Little House on the Prairie").

Но что, вещание было чёрное-белое. Сначала это было нормально, но в середине 70-х израильтяне стали покупать цветные телевизоры и выяснилось, что недобрые соседи — Иордания, Ливан — вещают в цвете, а временами вдруг и отечественная дорогая передача блеснёт на десять минут по ошибке цветами радуги, что-то в этой жизни, похоже, можно улучшить.

Однако родное правительство, в котором, например, тот же Игаль Алон работал зампремьера девять лет, а некоторые его преданные ученики поднялись и повыше, смотрело на вещи наоборот и велело Гостелерадио не допустить просмотра израильскими зрителями израильского телевидения в цвете. Как обычно, трудно узнать, кто на самом деле какими мотивами руководствовался, тем более, власть, тем более, полвека тому. Говорили, что цветное телевидение создаст социальную пропасть между теми, у кого цветные телевизоры, и теми, у кого чёрно-белые. Что народ бросится покупать цветные и это опустошит валютные кладовые страны. И, само собой, что цветное вещание умножит и так исходящие из телевизора угрозы общественной нравственности.

Инженеры Гостелерадио задание правительства выполнили с честью и в срок: применили "смэкалкэ" и придумали, как передавать цветные передачи так, что цветные телевизоры будут их показывать нецветными, "стирать" цвет, как объяснили населению и министрам. Некоторые наиболее важные события временами показывали в цвете, ну и зритель, который в среду вечером просмотрел очередную серию "Братьев" ("The Brothers", BBC, 1972–76) и загорелся узнать, какого оттенка на самом деле был галстук мистера Брайана Хаммонда, мог дождаться трансляции по ливанскому каналу, там цвета не стирали.

Но что, на завод по сборке телевизоров "Мец" в далёком Бней-Браке взяли на работу инженера-электрика Мули Эдена. Мули был из Хайфы, отучился в "Басмате", отслужил в ВМФ, ему было скучно на заводе, он бы вообще не пошёл, но давали служебную машину, дело в те времена исключительное. Мули полез с отвёрткой в телевизор, чтобы разобраться, как это вообще волны передают передачи, и совершил научное открытие: Гостелерадио не стирает цвет! Оказывается, передачи передаются цветными, но так, чтобы телевизоры не могли принять цвет (в учёных объяснениях упоминается какая-то"рассинхронизация", но у нас же ещё от слова "экспоненциальное" травма не затянулась, правда?). И Мули, опять же в рабочее время на рабочем месте, придумал, как научить телевизоры принимать тот цвет, который Гостелерадио передаёт в умышленно извращённой форме. И стал вместе с приданным ему техником и коллегами с головного завода в Германии конструировать устройство, которое можно вставить в телевизор и он сможет ("путём синхронирования рассинхронизации") принимать израильские передачи в цвете. Устройство было простым, чтобы его не спиратили, было решено не просто соединять проводки и прикручивать винтики, а поместить его в специальную стальную коробку и залить эпоксидной смолой. Презентацию назначили на полдевятого в среду, поздновато, но журналисты пришли, им включили телевизор, пошли чёрно-белые титры "Братьев", все начали смотреть новую серию и увлеклись, вдруг Мули понажимал на кнопки и щёки леди Энн Хаммонд порозовели.

Назавтра "Маарив" вышла с фельетоном Эфраима Кишона и тут случилось то, ради чего мы собственно собрались. Название устройства было "мэхайе браст" ("возродитель синхронизации", такое слово-чудо может родиться в голове только у настоящего инженера). Кишон для своего фельетона про то, как власти стараются приучить население к скромности, изобрёл термин "антимехикон" ("антистиратель") и он моментально прилип к новой полезной приспособе. Иврит стал на слово богаче; "Мец", установившая антимехиконы в приёмники своей новой линейки, стала богаче не на слово. Телевизор в те годы продавался примерно за 50 тысяч лир, антимехикон — за 4 тысячи, в стране было порядка ста тысяч цветных телевизоров, 90 процентов — с антимехиконом.

Академия иврита не успела высказать суждения о новом термине (слово с чужеязычной приставкой "анти-", а "мехикон" неточно отражает суть процесса, ничего же не стирается; в таких случаях жрецы филологии обычно предлагают свой лучший вариант, может, "махзир тизмун" или "нотен цэва"?). Причина проста: век изобретения не был долгим. В начале 81-го Гостелерадио получило от минсвязи команду передавать всё как есть, свернуло рассинхронизацию и израильские зрители получили возможность узнавать цвет шапочки собеседницы Серого Волка без применения специальных технических средств. Инженер-электрик Мули Эден с годами стал вице-президентом мирового "Интела", а антимехикон — любимым героем рассказов старожилов про то, какими раньше дурными вещами занималось правительство.