Новый образ евреев

[1] [2]
«Я охотно крещусь
Потому что тогда я получу приговор
Который сохранит мне жизнь».
Но прево не поддается на уговоры:
«Это всего лишь уловка».

И еврея приговаривают к смерти на костре. Он умирает, прославляя «свою книгу» (разумеется, Талмуд) и выкрикивая ужасные проклятия:

«О дьявол, мне кажется, что я горю
Дьяволы, дьяволы, все горит и пылает.
У меня все тело в огне
Я погибаю в огне и пламени
Мое тело, мой ум и моя душа
Горят и пылают ярким пламенем
Дьяволы, приходите быстрее
И спасите меня от этой муки».
«O diable, il me semble que iarde
Diables, diables brusle et ars
le are je brusle de toutes pars
Je dépars en feu et en flamme
Mon corps mon esprit et mon ame
Bruslent et ardent trop en ardamment
Dyables venez hastivement
Et m'emportez à ce besoing.»

Что же касается его соучастницы, должницы-христианки, то ее тоже сожгли, но она умерла в вере и раскаянии.

В XIV веке впервые появляются «Мистерии страстей господних», которые получат огромную популярность в следующем столетии. Было вполне характерно для мрачной атмосферы позднего средневековья, что, в конце концов благодаря этим мистериям, основной акцент падал на наиболее патетические и кровавые страницы биографии Иисуса и оказались оттесненными на второй план истории его рождения, жизни и воскресения. Представления этих мистерий происходили в обстановке абсолютной религиозной общности и веры и не имели ничего общего с современными спектаклями. Отдаленное представление о потрясающей эмоциональной силе воздействия этих мистерий может дать сравнение с современными спортивными матчами, или, точнее, с политическими церемониями, столь любимыми тоталитарными партиями: жизнь в городе замирала, закрывались лавки и мастерские, пустели монастыри и суды; в течение нескольких дней все население покидало свои дома и собиралось на представление, так что приходилось назначать специальных стражников для наблюдения за опустевшими улицами и домами – а иногда также для защиты местных еврейских гетто; нам известно, что это делалось во Франкфурте, во Оренбурге и в Риме.

Попробуем перенестись в нашем воображении на главную площадь какого-нибудь города, например в Баварии, где перед населением, собравшимся перед подмостками, разыгрывалась одна из самых популярных немецких мистерий «Асфельдская Страстная мистерия». В первый день сразу после краткого пролога в действие вступали черти, замышляющие погубить Иисуса. Всего их двадцать, и, за исключением Люцифера и Сатаны, они имеют германские имена с характерной средневековой выразительностью:

Natyr, Hellekrugk, Bone, Spiegelglantz, Rosenkranz, Raffenzann, Bincken-bangk…

Черти решают поручить евреям совершить безымянное преступление. После всевозможных перипетий эти евреи в количестве четырнадцати человек в свою очередь собираются на совет (в конце первого дня представления), их имена, кроме Каиафы и Анны, также отличаются гротескным звучанием:

Natey, Hölderlin, ßorey, Snoppenkeille, Lendekiie, Effikax, Gugulus…

Они разрабатывают план, и спектакль продолжается на следующий день непередаваемой сценой сделки между евреями и Иудой – они обсуждают в каких монетах будут выплачены тридцать серебренников, пытаются перехитрить друг друга, в общем представляют пародию на ростовщиков того времени… Но перейдем к кульминационному моменту действия, т. е. к распятию Иисуса, как это содержится в рукописи:

К а и а ф а.

«Иисус, сними твои одежды.
Они достанутся солдатам.
Ложись на крест
И вытяни ноги и руки!
(Его растягивают на кресте)
Второй палач.
Дайте мне три больших гвоздя,
И молоток, и щипцы!
Крепко привяжите его руки и ноги
И протащите его вдоль креста
До отмеченной зарубки.
Пусть его ноги и ступни будут там,
А гвозди пронзят его насквозь.
Так он не сможет спастись.
Этот гвоздь, я вобью его твою правую руку.
Ты будешь страдать от мук и боли!
Первый палач.
Дружище, ноги и руки
не достают до зарубок!
Третий палач.
Я дам хороший совет:
Принесите веревку;
Мы вытянем ему руки;
Мы будем растягивать его тело,
Так что оно разорвется на части!»

Остановимся на этом месте. Сцена распятия насчитывает более семисот стихов: палачи, безымянные флагеллаторы изобретают все новые пытки, которые разыгрываются в самой реалистической манере, красная жидкость заменяет кровь, а веревки затягивали так туго, что иногда случалось, что актер, игравший роль Иисуса, терял сознание во время представления. Все это время присутствующие на сцене евреи радуются и всеми возможными способами унижают Иисуса. В пьесе «Асфельдская Страстная мистерия» евреи ограничиваются ролью провокаторов; в знаменитой французской мистерии Жана Мишеля они сами занимаются пытками. Действие начинается во дворце Пилата, которому любезно отводится хорошая роль. Рукопись гласит:

(Здесь они бьют его по плечам и по голове тростью)

Руйар.

Посмотрите, как течет его кровь Все лицо его разбито.
Мальшу.
Эй, лживый и окровавленный человек,
Я не жалею тебя из-за твоей боли.
Не больше, чем грязного развратника,
Который ничего не может и столь отвратителен.
Брюйан.
Развлечемся и выщипаем ему бороду,
Она слишком большая.
Дентар.
Победит тот,
Кто вырвет самый большой клок.
(Здесь они вырывают ему бороду.)
Далее следует полная напряжения сцена пригвождения к кресту. Евреи по жребию разыгрывают части тела Иисуса, чтобы распределить, кто куда будет наносить удары. Они плевали на него, а один из них воскликнул:
«Он весь покрыт
плевками с головы до пят».

Жестокость этих сцен, а мы должны помнить, что речь идет театральной постановке, с трудом принимается в наши дни. Попробуйте представить, какое влияние они могли оказывать кадетское спонтанное мышление человека средневековья! В полном единодушии толпы зрителей напряженно переживали агонию Христа, преисполненные ненависти к его мучителям, так что достаточно чаете настоящие убийства следовали за убийством воображаемым; это бы необходимая разрядка, расплата за страдания, с которыми отождествляла себя толпа; но это также была маскировка, скрывающая невыразимое удовольствие распять на кресте своего собственного Бога и Спасителя!


[1] [2]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.