Нюрнбергский процесс, Преступления против человечности (том 5) (29)

Наше обязательство хранить профессиональную тайну устанавливается не только юридическим законом, оно всегда было основополагающим условием деятельности церкви и священнослужителей, когда они пекутся о душах людей и принимают исповедь от людей в несчастье. Неизменным условием деятельности церкви является то, что человек должен испытывать абсолютное и неограниченное доверие к священнику, который без всяких оговорок связан своим обязательством хранить профессиональную тайну. Такое обязательство сформулировано в норвежском законодательстве, а также записано в догматах церкви во все времена и во всех христианских странах.

Ликвидировать эту заповедь совести - значит нанести удар в самое сердце церкви. Такой удар тем более чувствителен, что, как предусматривает параграф 5 декрета, министр может арестовать священника, чтобы вынудить его раскрыть тайну исповеди, но при этом не возникает речь о передаче дела в суд".

Все это происходило на протяжении первого года оккупации. Уже на этом этапе высшие представители духовной власти в Норвегии оказались в положении, когда они вынуждены были не только протестовать по поводу особенно нетерпимых проявлений, но и выносить свой обвинительный приговор всему комплексу методов оккупации. Такое обвинение содержится на странице 16 епископского послания:

"На этом основании епископы Церкви обращают внимание министра на некоторые действия и официальные провозглашения, связанные с тем, как наше общество управляется в последнее время. Церковь считает, что указанные действия и провозглашения противоречат заповедям господним и создают впечатление того, что в стране действуют условия революции, а не состояние оккупации, при котором законы должны соблюдаться, если они не оказываются прямо несовместимы с данным состоянием оккупации".

Здесь дан очень правильный юридический анализ. С разрешения Трибунала зачитаю последнюю фразу этого документа:

"Когда государственная власть в обществе допускает насилие и несправедливость и оказывает давление на души людей, тогда хранителем людской совести становится церковь. Человеческая душа более значима, чем весь мир".

В этой части своего выступления я буду говорить о фактах общего порядка, обоснованием их является доклад бельгийского правительства, который мои коллеги уже представили, РФ-394. Раздел доклада, к которому я сейчас обращаюсь, касается военной администрации в двух странах, Бельгии и Франции. Начну с досье о Бельгии.

В Бельгии узурпация национального суверенитета оккупационной властью осуществлялась военным командованием, которое действовало либо путем вынесения прямых декретов, либо путем предписаний, адресованных бельгийским административным властям, в данном случае таковыми являлись генеральные секретари министерств.

По вопросу о создании аппарата узурпации зачитаю Трибуналу выдержку из бельгийского доклада, из главы 4, посвященной германизации и нацификации страны:

"Когда законное правительство Бельгии выехало сначала во Францию, а затем в Лондон, именно генеральные секретари министерств, то есть высшие чиновники в иерархическом порядке, в силу статьи 5 закона от 10 мая 1940 года, осуществляли, в рамках своей профессиональной деятельности и в чрезвычайных обстоятельствах, все полномочия высшей власти".

Иными словами, эти высшие чиновники, которыми, по крайней мере на протяжении первых месяцев оккупации, двигало желание максимально возможным образом держать оккупационные власти вдали от управления страной, приняли на себя правительственные и административные функции. По приказу немцев такая административная власть со временем стала реальной законодательной властью.

Такой режим, установленный генеральными секретарями, удовлетворял немцев и те его приняли. Назначая на эти посты бельгийцев, которым они платили, немцы получили возможность провести в Бельгии под видимостью законности абсолютно радикальные реформы, которые должны были превратить эту страну в национал-социалистское вассальное государство.

Здесь интересно отметить, что с целью усилить свое влияние на жизнь страны, действуя через местные власти, немцы декретом от 14 мая 1942 года отменили надзор за законностью приказов генеральных секретарей, что является нарушением статьи 107 Конституции Бельгии. В докладе бельгийского правительства говорится:

"В заключение следует отметить, что не имеет значения, является ли трансформация юридических институтов в Бельгии следствием германских декретов или приказов, исходивших от генеральных секретарей. Именно немцы несут ответственность за такие изменения, генеральные же секретари выступали в качестве преданных немецких агентов, выполнявших инструкции немцев".

Далее в докладе идет речь о характерных для немцев методах захвата суверенитета:

"Если есть необходимость привести новые аргументы в поддержку этого тезиса, то достаточно вспомнить, что оккупационная власть прибегала к любым средствам, чтобы ввести в структуру, которая подлежала трансформации, во все эшелоны власти, сверху донизу, преданных агентов национал-социализма.

Декрет от 7 марта 1041 года, под предлогом того, что в администрацию должны придти более молодые люди, предусматривал смещение большого числа чиновников. Естественно, их сменяли германофилы.

И, наконец, немцы поставили во главе министерства внутренних дел одного из своих самых преданных агентов, который присвоил себе право, как мы увидим в последующем, назначать членов муниципалитета, постоянных депутатов, бургомистров и т. п. и использовал свои права для назначений определенных лиц в районные комиссариаты.

Теперь я перехожу к разделу об общих вопросах военного управления на примере двух стран - Бельгии и Франции. Начну с Бельгии. Доклад бельгийского правительства дает очень подробный анализ всех нарушений, которые были совершены немцами в отношении бельгийского общественного порядка, подразделяя их на две категории. Первая озаглавлена: "Изменения, которые были внесены в конституционную систему, существовавшую до сего времени". Сюда относятся: декрет от 18 июля 1940 г., который запрещал всякую общественную деятельность, а также целая серия декретов, которыми немцы отменяли выборность должностных лиц муниципалитетов, в частности мэров городов, и устанавливали порядок назначения их центральной властью.
[1] [2] [3] [4]