Глава 4 (6)

Широкая образованность, значительно превышавшая московский уровень, отличное знание Запада, какого не могли иметь московские люди, но также место рождения - Хорватия, славянская страна - поле битвы турок и немцев, позволили Юрию Крижаничу увидеть, понять и сформулировать то, что русские чувствовали. Автор «Политики» рассказывает, что в 1658 г., оказавшись в Вене, он явился в гостиницу «Золотого быка», где остановился московский посланник, приехавший набирать иноземцев, желавших поступить на царскую службу. Юрий Крижанич вспоминал, что его возмутило неряшество и зловоние помещения, которое занимал посол. Но это не помешало ему предложить свою службу царю. В этом эпизоде весь Крижанич: он прекрасно видел все недостатки русских и московского государства, но это не мешало ему поверить в историческую миссию России как центра, собирателя и покровителя славянских народов. Василий Ключевский говорит о парадоксе: Крижанич, хорват и католик, искал будущий славянский центр не в Вене, не в Праге, даже не в Варшаве, а в православной по вере и в татарской, по мнению Европы, Москве. Историк добавляет: «Над этим можно было смеяться в XVII в., можно, пожалуй, улыбаться и теперь; но между тогдашним и нашим временем были моменты, когда этого трудно было не ценить»89. Между второй половиной XIX в., когда Ключевский писал о Крижаниче, и концом XX в. было еще немало моментов, когда «славянская идея» служила русскому государству.

Юрий Крижанич открыл еще неосознанную в Москве славянскую миссию России. В его глазах эта миссия имела предназначением спасение славянских народов, а в первую очередь спасение русского народа, оказавшегося во второй половине XVII в. перед страшной опасностью быть зараженным чужеземным ядом.

88 Милюков П. Указ. соч. СПб., 1909. Вып. 1, ч. 3. С. 116.

89 Ключевский В.О. Сказания иностранцев… С. 265.

[397/398]

Один из разделов «Политики» называется «О чужебесии», которое автор определяет как «бешеную любовь к чужим вещам и народам, чрезмерное, бешеное доверие к чужеземцам». Крижанич констатирует: «Эта смертоносная чума (или поветрие) заразила весь наш народ»90. «Наш народ» для Крижанича - славяне. Автор «Политики» принес русским национализм.

Источником могущественного идеологического воздействия формулы Филофея была ее простота: два Рима пали, третий - Москва - стоит, а четвертому не быть. Будущее не имело тайны, все было ясно. Простота и ясность были прежде всего связаны с тем, что «Москва стоит», то есть не только существует, но и растет. Со времен Филофея, с начала XVI в. московское княжество, а затем московское царство не переставало «двигаться», распространяться, раздвигать свои границы все дальше и дальше. Московское государство называли «литургическим»: все члены общества служат государству, как жизнью, так и имуществом91. Внешняя экспансия, бывшая основной целью княжества, а потом царства, приводила его в соприкосновение с противниками, чужеземцами. Влияние врагов, традиционных соперников бывает, как правило, очень сильным, в особенности если противник одерживает победы.

Татарское присутствие на Руси оказало сильнейшее влияние на все стороны средневековой русской жизни. Иностранцы, рассказывавшие о своем пребывании в Московском государстве в XVI и XVII вв., отмечали странную, по их понятиям, посадку русских всадников. Это была татарская посадка с поджатыми ногами. В свое время для борьбы с татарами, знавшими только лук да саблю, она считалась прогрессом военной техники. Когда появился другой враг, польско-литовская конница, вооруженная копьем, татарская посадка оказалась «отсталой»: русский кавалерист не выдерживал сильного удара копьем, вылетал из седла. Посадка изменилась.

Иностранцы с Запада начинают проникать в Московское княжество при Иване III, им покровительствует Иван IV. Смутное время открывает для чужеземцев настежь московскую Русь. По мере выхода из кризиса регламентируется число и положение иностранцев. В конце XVII в. в Москве, в немецкой слободе, квартале, отведенном чужеземцам, насчитывалось более 1000 «торговых людей». Проникший в это время в Москву иезуит (по закону проживание в Московском государстве иезуитов было

90 Крижанич Ю. Политика. М., 1965. С. 497.

91 Раев М. Понять дореволюционную Россию: Государство и общество в Российской империи. Лондон, 1990. С. 19, 22.

[398/399]

строго запрещено) обнаружил, к своему изумлению, «почти все европейские народности», в том числе и католиков. Но большинство составляли «еретики-протестанты», прежде всего голландцы (их было более 300), а затем англичане.
[1] [2] [3] [4]