Глава 3 (1)

Москва и Литва, соседи и извечные соперники, в течение долгого времени похожие друг на друга, начинают меняться под действием сил, движущих каждое из государств в разные стороны. Если принять взгляды Арнольда Тойнби, считавшего, что каждый народ отвечает по-своему на вызов географических и политических факторов, что и составляет историю народа и государства, то можно сказать: Москва и Литва давали противоположные ответы на вызов сходной геополитической среды. В то время как в Москве шел центростремительный процесс, ведший к усилению власти великого князя и его столицы, в Литве шел центробежный процесс, результатом которого было уменьшение власти великого князя и расширение прав местных князей и панов. Наличие в Литве двух религий - православной и католической - втягивало во внутреннюю политику православную Москву и католическую Польшу.

В 1492 г., после смерти польского короля Казимира, бывшего одновременно великим князем литовским, на литовский престол был выбран его сын - Александр. Польским королем был избран Другой сын Казимира - Ян Альбрехт. Персональная уния, объединявшая Польшу и Литву, была временно разорвана. Иван III пользуется случаем и нападает на Литву. Предлогом были жалобы на религиозные преследования со стороны православных князей, уходивших служить Москве. Не имея сил, способных сопротивляться московскому войску, Александр в 1494 г. подписывает мирный договор и соглашается на уступку территорий на верхней Оке - вотчин бежавших князей (Вяземских, Воротынских, Одоевских, Новосильских). Литовский князь соглашается также признать московского великого князя «Государем всея Руси». Литва отказалась тем самым от всех притязаний на объединение русских земель. Закрепляя договор, Иван III выдал свою дочь Елену

[149/150]

замуж за Александра. Елена осталась в православной вере, и это вскоре стало причиной новых литовско-русских разногласий, дочь Ивана III жаловалась на то, что ее принуждают перейти в католичество.

Начинается новая война. Литва зовет на помощь Ливонский орден, на стороне Москвы - крымский и казанский ханы. В мае 1500 г. московские войска вторгаются в Литву, в июле на р. Ведроше громят армию Александра, татарские отряды захватывают Брянск, Вязьму, Дорогобуж, Путивль, пересекают Вислу и уходят далеко в глубь Польши. В 1501 г. московско-татарская армия разбивает литовцев и одерживает победу над ливонскими рыцарями, которыми командует гроссмейстер фон Плетткенберг. В разгар войны (1501) Александр избирается польским королем и восстанавливает унию между Польшей и Литвой, но литовско-русская знать не признает ее. В 1503 г. Александр подписывает с Москвой перемирие на 6 лет: Иван III сохраняет все свои завоевания на западе.

Внешняя политика Ивана III, значительно расширившая территорию московского княжества, была наглядным примером «оборонительного империализма». Великий князь московский завершает XV век, имея полное право назвать себя Государем всея Руси. Материальные (территориальные) успехи получают идеологическое обоснование.

Третий Рим

Два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти.

Филофей Псковский

Знаменитое пророчество псковского монаха Филофея было сформулировано в «Послании к великому князю Василию Ивановичу» - сыну Ивана III. Но 43 года правления Ивана III подготовили условия для объявления Москвы третьим Римом. Первоначальным было условие внешнее, падение Византии, захват в 1453 г. Константинополя турецким султаном Магометом П. Падение православной империи произвело огромное впечатление на Руси. С одной стороны, в нем видели предвещание конца света, но с другой - наказание за согласие в 1438-1439 гг. на Ферраро-Флорентийском церковном соборе принять унию, объединить

[150/151]

восточную и западную христианские церкви. Согласие было временным, очень быстро Византия отказалась от унии, но в Москве не могли простить даже короткого колебания. Начинает складываться мнение, что «русский государь призван заступить место византийского императора и что русские люди, призванные занять первенствующее место среди православных народов вместо греков, суть лучшие христиане, чем сии последние»4. Автор биографии Филофея замечает, что «ни на западе Европы, ни в самой Греции мы не встречаем того вывода, который был сделан из Флорентийской унии и падения Константинополя русскими грамотными людьми»5. На Руси этот вывод делается и распространяется в литературных текстах. После падения Константинополя приобретает популярность на Руси «Повесть о взятии Царьграда». Ее автор Нестор-Искандер, по происхождению русский, обращенный в ислам, был участником осады и штурма столицы византийской империи. Его повесть привлекла особое внимание, ибо в ней рассказывалось о пророчестве Льва Премудрого, гласившем, что «русый» народ освободит Царьград от неверных. Автор увидел в «русых» - русских. Его толкование было с восторгом принято на Руси как доказательство того, что освободителями Константинополя будут русские. Появляются и другие повести, трактующие о политической преемственности Москвой византийского наследства. Повести о Вавилонском царстве, «Сказание о князьях владимирских» устанавливают фантастическую генеалогию византийских императоров. Обработанные русскими монахами, они свидетельствовали о том, что московские князья являются прямыми потомками вавилонских правителей, которые передали наследство Византии Иван Грозный, утверждавший, что он ведет свой род от римского императора Августа, ссылался на «Сказание о князьях владимирских». Было подсчитано точно: Август перед смертью разделил мир между родственниками; брат Прус получил владения между Вислой и Неманом (Прусская земля), «а от Пруса четырнадцатое колено - великий государь Рюрик».

Политическая концепция московского самодержавия и преемственности Москвы - третьего Рима рождается в монастырях. Прежде всего потому, что они были единственным источником знания. Но также и потому, что они были серьезной силой, участвовавшей издавна в политической жизни, что было результатом

4 Голубинский Е. История русской церкви. М., 1880-1916. Т. 2, ч. 2. С. 464.

5 Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901. С. 385.

[151/152]

их духовной и миссионерской деятельности. Монастыри появляются на Руси вскоре после принятия христианства, их число быстро растет начиная с XI в. Татарское иго было временем сильного развития монастырской жизни: за полтора столетия (XIV-середина XV в.) было основано до 180 новых монастырей6. В одних монастырях насчитывалось до 300 иноков, в других - 5-6 и даже по 2 монаха. Некоторые основатели монастырей сами писали для них уставы, но основы древнерусского монастырского быта были общими. Во главе монастырской общины стояли настоятель (строитель, игумен, архимандрит) и собор из «лучших братии». Обыкновенно настоятели избирались монастырским собором, но могли назначаться и епархиальным архиреем, если монастырь от него зависел. Настоятели известнейших монастырей утверждались в своей должности, а иногда и назначались великим князем. Прием в монастыри был свободным, но только лица, внесшие вклад, считались действительными членами монастырской общины; принятые без вклада, «Бога ради», не участвовали в монастырской жизни и составляли бродячий монашеский элемент, очень характерный для Древней Руси.

Вклады и колонизационная деятельность (монах поселялся в удаленных от людского жилья местах, возле него начинал селиться народ, возникал поселок) способствовали росту земельных владений монастырей. Монастырские вотчины росли также за счет княжеских пожалований, дара от частных людей, по завещаниям, за счет купли. Данные о монастырских владениях (кроме земли, монастыри владели домами, харчевнями, банями, соляными варницами и т.п.) имеются лишь с половины XVII в., когда, по некоторым сведениям, монастыри имели во владении примерно 83 тыс. крестьянских семей. Юридическое положение монастырских владений определялось жалованными грамотами, перечислявшими привилегии. Если они касались финансовых привилегий, грамоты назывались татарским словом - тарханы, если судебных - несудимыми грамотами. Грамоты жаловались татарскими ханами, московскими князьями (удельными князьями), новогородским правительством, митрополитами. Монастырям разрешалось призывать на свои земли людей, их крестьяне освобождались от податей и повинностей, взимать вместо правительства некоторые подати с определенных лиц. Важным было право монастырей судить людей, живших на их землях, и не быть подсудными местным светским и духовным властям, монастырские дела разбирал великий князь.

6 Василенко Е. Монастырские вотчины и доходы// Энциклопедический словарь/ Брокгауз и Эфрон. СПб., 1896, Т. 19а. С. 703-706
[1] [2] [3] [4]