Глава 2 (3)

Автор «Русской истории» К.Н. Бестужев-Рюмин, рассказывая о судьбе Александра и московско-тверском соперничестве, харак-

[109/110]

теризует стороны: «Александр принадлежал к тому даровитому и мужественному роду князей Тверских, который упорнее всех других княжеских родов вел борьбу с князьями Московскими; борьба велась за преобладание, а не за какой-нибудь принцип; разница была не в цели, а в орудии, или скорее в ловкости и изворотливости; князья тверские были прямее Московских, а потому проиграли»34.

Николай Карамзин, автор первой подлинной русской истории, говорит о 300 годах, минувших после смерти Ярослава Мудрого (1054), как о времени «скудном делами славы и богатом ничтожными распрями многочисленных властителей, коих тени, обагренные кровью бедных подданных, мелькают в сумраке веков отдаленных». Сергей Соловьев, крупнейший историк XIX в., величайший знаток письменных памятников XIII и XIV вв., резюмирует период коротко и выразительно: «Действующие лица действуют молча, воюют, мирятся, но ни сами не скажут, ни летописец от себя не прибавит, за что они воюют, вследствие чего они мирятся; в городе, на дворе княжеском ничего не слышно, все тихо; все сидят запершись и думают думу про себя; отворяются двери, выходят люди на сцену, делают что-нибудь, но делают молча».

От вторжения Батыя до Ивана Калиты - с 1238 по 1328 г., в течение 90 лет на владимирском троне переменилось 14 князей. На каждого, следовательно, приходилось, примерно, 6 лет власти, но в действительности князья менялись чаще, ибо некоторые, теряя престол, потом на него возвращались. В других княжествах происходило тоже самое. Бедность исторических источников, сходство поведения и целей приводят к тому, что князья обезличиваются. Сергей Соловьев признается, что историку трудно различить на их бесстрастных лицах характерные черты, отличающие князей друг от друга. Князья северо-восточной Руси. - пишет Ключевский, «сидя по своим удельным гнездам и вылетая из них только на добычу и с каждым поколением беднея и дичая в одиночестве, постепенно отвыкали oт помыслов, поднимавшихся выше заботы о птенцах». Историк констатирует, что менее воинственные, чем их южнорусские предки, северо-восточные князья были «более варвары, чем те»35.

В это время начинается возвышение Москвы. Выдвинуто множество объяснений важнейшего факта русской истории. В зависимости от взглядов ученого, от политических обстоятельств и

34 Энциклопедический словарь/ Брокгауз и Эфрон. СПб., 1890. Т. 1. С. 393.

35 Ключевский В. Курс русской истории. Т. 1. С. 458-459.

[110/111]

моды в науке, предлагаются объяснения географические, политические, экономические, психологические. Все вместе они дают представление о событии, свидетельствуя одновременно о том, что размышления историков, их споры представляют собой важную часть прошлого, исторической материи.

Первое объяснение - географическое. Для большинства историков - это очевидно: Москва была очень хорошо расположена - в лесу, на перекрестке речных коммуникаций. Река Москва и ее притоки соединяли с верхней Волгой, Окой и верхним Днепром. Город лежал, следовательно, на путях из Чернигова во Владимир на Клязьме (с юга на северо-восток), а также - из Рязани на северо-запад в направлении Новгорода. Река связывала Москву и Рязань - путь был окружной, но прямой вел через непроходимый лес.

Положение на перекрестке торговых дорог давало московскому князю значительные экономические выгоды. География приносила и другие преимущества. Прежде всего - безопасность: прикрытая барьером соседних княжеств - Рязанским, Нижегородским, Ростовским, Ярославским, Смоленским - Москва терпела значительно меньше от вражеских набегов. В связи с этим население наплывало со всех сторон - в поисках убежища, спокойной жизни. Леса, богатые зверем, реки, полные рыбы, простор для колонизации - в свою очередь привлекали поселенцев. «В Москву, как в центральный водоем, со всех краев Русской земли, угрожаемых внешними врагами, стекались народные силы благодаря ее географическому положению» - так резюмирует Василий Ключевский один из важнейших, с его точки зрения, факторов превращения Москвы в сильнейшее русское княжество.

Это мнение вызывает возражения у других историков. Не отрицая значения географии, они отмечают, что торговое значение притоков Москва реки преувеличивается, что, например, Нижний Новгород и Тверь были не менее, если не более, важными торговыми центрами. Тверь, расположенная на Волге, реке несравненно более значительной, чем Москва, вела оживленную торговлю с господином Великим Новгородом, а через Смоленск - с Литвой. Москва стояла в лесу, но лес был всюду, к тому же вокруг Москвы он был менее богат живностью, чем в других местах.

Не вызывает единодушия и тезис об особой привлекательности Москвы как безопасного убежища и, следовательно, важного фактора ее усиления (быстрое увеличение численности населения). В XIII в. Тверь подвергалась татарским набегам трижды (1238, 1281, 1284), а Москва - дважды (1238, 1293). Разница не слишком велика, хотя Тверь была чрезвычайно ослаблена, а Мо-

[111/112]

сква быстро оправилась. Для татар, как справедливо замечают некоторые историки, не было проблемы доступности или недоступности. Монгольская кавалерия - если не зимой, то летом - доходила туда, куда посылал ее хан. Единственным критерием была политическая целесообразность с точки зрения планов Сарая.

Василий Ключевский включает в число факторов возвышения Москвы - психологический, как он выражается - генеалогический. Новый расположенный на окраине княжества город, Москва досталась при дележе наследства младшей линии Всеволода Большое гнездо. Московский князь не имел надежды добраться по длинной линии старшинства до великокняжеского стола. Правители Москвы должны были добиваться упрочения своего положения, богатства нетрадиционными способами, нарушая правила, пренебрегая «рядом», порядком старшинства. Поэтому «московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новые пути, не задумываясь над политическими преданиями и приличиями». Ключевский называет первых московских князей «смелыми хищниками», «беззастенчивыми хищниками»36.

В конце XII в., едва заложен был город, рождается народная присказка: «Москва на крови стоит». Выражение возникло в связи с тем, что владелец земли, на которой строится город, боярин Кучка, приближенный и родственник (по жене) Андрея Боголюбского, был организатором и убийцей князя. Можно говорить о пророческой точности присказки, ибо древнее Кучково поле лежало там, где позднее, много веков спустя, пройдет улица Лубянка и площадь Дзержинского. Но было бы несправедливо подчеркивать «кровавостъ» политики московских князей - она не выделялась особой жестокостью в жестокое время.

Важным фактором усиления Москвы стала ломка традиционного наследственного права, бывшего одной из причин распада Киевской Руси. Московские князья - начиная с Ивана Калиты - при разделе наследства всегда выделяют большую часть старшему сыну. Причем этот «излишек на старейший путь», как выражаются грамоты, становится постоянно все больше. Новый порядок встречает сильное сопротивление, ведет к беспощадным конфликтам, но постепенно старший наследник собирает в своих руках все больше земли и набирает все больше силы.

36 Ключевский В. Там же. Т. 2. С. 12, 13.

[112/113]

В комплексе многочисленных причин возвышения Москвы, каждая из которых имеет свое значение, главной была последовательная, неизменная политика сотрудничества с ханом. Выбор Александра Невского стал основой московской политики до дня, когда обретшая необходимые силы Москва смогла стряхнуть с себя «татарское иго». Единоборство Москвы с Тверью иллюстрирует значение политического фактора. Исследователи древнерусской истории признают, что нет никаких данных для того, чтобы считать других русских князей эпохи монгольского ига менее талантливыми, чем князья московские. Некоторые историки считают, что несколько поколений тверских князей выделялись своей инициативой, энергией, силой характера. А между тем они потерпели поражение. Прежде всего потому, что еще в начале XIV в. полагали возможной борьбу с татарами.

Политика сотрудничества с татарами обеспечивала Москве покровительство Сарая. Что еще важнее - она гарантировала неизменное покровительство православной церкви. Свободная, освобожденная от поборов церковь выступала за мир с татарами, ибо он обеспечивал мирную жизнь населения и, конечно, положение церкви. Московские князья, собирая всеми возможными способами земли, действовали в пользу мира: чем больше была территория московского княжества, тем шире - зона мирной жизни. К тому же московская политика преодолевала нараставшую безудержно раздробленность - церковь была заинтересована в единстве страны. В связи с этим духовенство всегда в княжеских междоусобицах держало сторону Москвы. Мы вспоминали, что митрополит Фсогност проклял и отлучил от церкви псковичан, укрывших тверского князя Александра - противника Ивана Калиты. Во время борьбы внука Ивана Дмитрия Донского с князем Борисом за Нижний Новгород митрополит Алексий послал основателя Троицкой лавры св. Сергия запереть в городе церкви и прекратить богослужение, пока жители не поддержат московского князя.
[1] [2] [3] [4]