А. ГЛАСНОСТЬ (1)
[1] [2] [3] [4]человеку, и судьба человека менялась - из тьмы, безвестности человек попадал под дождь славы, почета, силы. И десятки могущественных людей склоняли перед счастливцем головы - ведь Сталин улыбнулся ему, пошутил, говоря по телефону»9.
«Освободительный» телефонный звонок Горбачева Сахарову был блестящим подражанием Сталину и может рассматриваться как модель «гласности». Звонок принес огромные политические дивиденды генеральному секретарю. Звонок был проявлением личной доброты Лидера, ибо осталось неизвестным, ни почему Сахаров был без суда и следствия сослан в Горький, ни почему - по одному звонку - он был освобожден. Освобождение Сахарова есть дар генерального секретаря народу, т. е. элите и Западу.
Есть аналогия даже во времени, которое казалось генеральным секретарям подходящим для «освободительных звонков». 18 апреля 1930 г. Сталин звонит Михаилу Булгакову, все пьесы которого были запрещены, лишенному всяких средств к существованию. Вождь благосклонно разговаривает с писателем, спасает его от гибели. Накануне, 17 апреля состоялись похороны Маяковского, который покончил самоубийством три дня назад. Смерть Маяковского побудила Сталина, кроме того, разрешить выехать на Запад Евгению Замятину. 9 декабря 1986 г. Лариса Богораз, жена Анатолия Марченко, известного правозащитника и узника хрущевских и брежневских лагерей, получила телеграмму, извещавшую, что ее муж умер в Чистопольской тюрьме. 23 декабря, после звонка Горбачева, вернулся из ссылки в Горьком Андрей Сахаров. Сталин мог опасаться, что Булгаков и Замятин последуют примеру Маяковского. Горбачев мог опасаться, что здоровье академика Сахарова не выдержит горьковской ссылки.
Василий Гроссман - тонкий аналитик сталинской «доброты» - показывает, что телефонный звонок, выносивший человека «под дождь славы, почета, силы», одновременно разрушал душу этого человека. Академик Штрум,
[134/135]
который перед лицом ареста и смерти отказался осудить свои взгляды, после звонка, не задумываясь, совершает подлость по просьбе своих вчерашних гонителей. Гроссман первым заметил главный результат «звонков» - установление связи между палачом и жертвой, рождение чувства благодарности жертвы к палачу за помилование. Западные психологи, изучавшие психику освобожденных заложников, назвали эти чувства «Стокгольмским синдромом». По отношению к звонкам генеральных секретарей можно, видимо, говорить о «Синдроме Штрума».
«Гласность» была организована как очередная кампания, декретированная сверху, по желанию и решению Высшей Инстанции. Когда поражение в войне с Японией и революционные выступления 1904-1905 гг. побудили Николая II приступить к осуществлению широкой программы реформ, гражданские права, в том числе свобода слова, признанные подданным империи, были регламентированы специальными постановлениями. Свобода слова - стала государственным законом. Предварительная цензура была отменена законом. Только в июне 1990 г. был принят закон о печати, благодеяния которого будут зависеть от комментирующих закон инструкций, подготавливаемых в тиши кабинетов.
Цензура, отмененная формально, сохранилась. Но основную ответственность за направление печатного органа (это относится и к другим средствам массовой информации и пропаганды) несет главный редактор. Главный редактор «Известий» И. Лаптев рассказал, что примерно в 1986 г., на совещании руководителей средств массовой информации, Горбачев сказал, как отрубил: «Дорогие товарищи редакторы, вы являетесь главными запретителями и главными разрешителями…»10.
Процесс организации «гласности» начался с выбора «маяков» кампании - журналов-моделей и их редакторов. Организованный характер операции проявился, в частности, в том, что ведущими журналами-еженедельниками были назначены «Московские новости» и «Огонек». Можно бы сказать, что они никогда не имели прогрессивных
[135/136]
традиций, если бы советский печатный орган и прогрессивные традиции не были взаимоисключающими понятиями. «Московские новости» родились 5 октября 1930 г. как журнал на английском языке - «Москоу ньюс», предназначенный для распространения сталинских идей среди прогрессивного человечества. В журнале работали, рядом с советскими журналистами, иностранные коммунисты. Долгие годы (с 1932 г.) его главным редактором был Михаил Бородин, представитель Коминтерна при Сун Ят-сене, один из проводников советской политики в Китае в 20-е годы. Затем - до 1949 г. «Московские новости» влекли жалкое существование, распространяя на иностранных языках волшебные сказки о «зрелом социализме». В 1956 г. журнал стал органом вновь созданного Агентства печати «Новости», находившегося в ведении КГБ и представлявшего «альтернативу» официальному ТАСС. В 1987 г. главный редактор «Московских новостей» Егор Яковлев объяснял: «Орган наш задуман как специальная газета, предназначенная для западных стран. Там нас называли «оппозиционной» газетой, теперь относятся иначе: «М. Н.» - проводник политики Горбачева»11.
«Огонек» стал выходить в Москве в 1923 г., с конца 20-х годов был единственным массовым иллюстрированным еженедельником. С 1953 г. до начала «гласности», более 30 лет, главным редактором журнала был поэт и драматург Анатолий Сафронов, который считался реакционером даже среди советских главных редакторов.
Для превращения «Московских новостей» и «Огонька» в глашатаев «гласности», «перестройки», «демократизации» было достаточно изменения линии партии и назначения новых главных редакторов. «Огонек» возглавил украинский поэт и журналист Виталий Коротич, «Московские новости» - историк, многолетний работник аппарата ЦК Егор Яковлев. Ни Коротич, ни Яковлев не были известны своими расхождениями с генеральной линией брежневской эпохи либо очень хорошо их скрывали. Зато были известны, например, путевые записки Коротича, посетившего США, озаглавленные - «Лицо ненависти». Со сладострастным
[136/137]
удовольствием он обнажил язвы американского империализма, не оставляя в уме читателя сомнений относительно превосходства социализма. В конце 1988 г. Коротич объяснял, что многое в его книгу было вписано «брежневскими» редакторами против его воли.
Несколько новых главных редакторов в литературно-политических ежемесячниках - и был создан авангард «гласности». Введение для органов печати «хозрасчета», самоокупаемости побудило редакторов начать поиски читателей, публикуя сенсационные разоблачения пороков советской жизни, рассказы о таинственном советском прошлом. В конце 1988 г. была сделана попытка ограничить влияние «маяков гласности», лимитируя на них подписку. Протесты помогли, ограничения с подписки были сняты: «Огонек», «Московские новости», «Новый мир», «Знамя» вышли на первое место по числу подписчиков. Одновременно были продемонстрированы хрупкость «гласности» и возможности власти. Достаточно поменять главных редакторов в 5-6 журналах и газетах, ввести строгий лимит на подписку - и «два кремня», если вспомнить определение Салтыкова-Щедрина, останутся лежать рядом, не производя искры.
«Гласность» поразила советских людей, поразила мир, стала синонимом горбачевской весны. Основы политической тактики, которая приобрела известность под именем «гласность», разработал Сталин. 13 мая 1947 г., беседуя с писателями Фадеевым и Симоновым, Сталин изложил концепцию, заранее им, по свидетельству Симонова, продуманную. Генеральный секретарь, который в то время был и председателем Совета министров, предложил изменить характер «Литературной газеты». Она выходила тогда тиражом в 50 тыс. раз в неделю. Сталин предложил Увеличить тираж в 10 раз и выпускать газету два раза в неделю. Главное же, он рекомендовал сделать газету не только литературной, но и «политической, большой, массовой». «Все наши газеты, - разъяснял свою идею Сталин, - так или иначе официальные газеты, а «Литературная газета» - газета Союза писателей, она может ставить