Б. «НИЗЫ НЕ ХОТЯТ» (1)

Естественно возникают противоречия между теми, для

[108/109]

кого общественный интерес важнее личного, и теми, кто прежде всего защищает свое положение. Иначе, между революционерами и консерваторами. Вспыхивает борьба за власть. В этой борьбе общественные интересы представляют «М. С. Горбачев, его ближайшие помощники, а также некоторые другие лидеры». Они обладают - «по признанию народа» - замечательными качествами: «высочайшими политическими, экономическими и социальными знаниями, огромным гражданским мужеством, несгибаемой волей и глубочайшей убежденностью в исторической необходимости перестройки»102.

В начале века Ленин писал: узок круг революционеров. Из анализа Т. Заславской следует, что необычайно узок круг революционеров - инициаторов перестройки и сегодня. Это - вершина «верхов». В числе выдающихся достоинств, которыми обладают они, вернее Он, единственный названный по имени: высочайшие знания, огромное мужество, глубочайшая убежденность и, что необходимо подчеркнуть, «несгибаемая воля». Это качество представляет особый интерес, ибо оно было важнейшим атрибутом другого генерального секретаря. В августе 1934 г. Горький, на первом съезде советских писателей, говорил: «Мы выступаем в стране… где неутомимо и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина».

Если «М.С. Горбачев, его ближайшие помощники, а также некоторые другие лидеры» составляют вершину советской пирамиды, то, естественно, все другие группы будут ниже, будут «низами». Если перевернуть пирамиду вершиной вниз, то, как свидетельствует анализ Т. Заславской, окажется, что основанием пирамиды является ее вершина, т. е. фундамент перестройки - узкий круг ее инициаторов. Такая картина представляется неверной. Есть все основания полагать, что значительная часть «реально правящего ядра КПСС и советского государства»103 понимает необходимость изменения методов управления, видит нужду в ослаблении центральной власти. Разногласия вызваны различными представлениями о темпах

[109/110]

изменений, которые продиктованы прежде всего борьбой за власть.

В итоге: все общество недовольно. В начале 1988 г. Горбачев признавал: «Кое-кому не нравится наша перестройка. Хотят ей помешать. Стараются посеять в сознании людей сомнения: нужна ли перестройка? Рабочему классу, мол, навязывают хозрасчет, госприемку. Продажу водки ограничили. Интеллигенцию обидели, переведя науку на хозрасчет. Аппарат управления сокращают»104. Все недовольны, «низы не могут».

Для определения «низов» в Советском Союзе необходимо обратиться к формуле Джорджа Орвелла, несколько ее переиначив: в СССР все «низы», но некоторые гораздо ниже других. Мало стран в мире, где социальная дифференциация носит такой острый характер, где она «усугубляется»105. В одном из своих самых первых выступлений Горбачев объявил о «необходимости последовательно проводить линию на укрепление социальной справедливости»106. Советские публицисты начали говорить о «социальной несправедливости». Она выражается прежде всего в гигантском диапазоне заработной платы. Поскольку уровень средней заработной платы упал ниже предела, за которым зарплата перестает быть стимулом труда, важную роль играют привилегии, связанные с положением на социальной иерархической лестнице. Подлинные «низы» - это та часть населения (подавляющее большинство), которая не только получает среднюю, а часто значительно ниже средней, заработную плату, но и вынуждена пользоваться так называемой бесплатной медицинской помощью, жить в коммунальных квартирах, ездить общественным транспортом, приобретать товары потребления только в государственных магазинах.

Бесплатная советская медицина была в течение многих десятилетий одним из убедительнейших свидетельств заботы о человеке в СССР, преимуществ социализма над капитализмом. Землетрясение в Армении позволило всему миру открыть подлинное состояние медицины в СССР. Цифры, факты, признания министра здравоохранения, репортажи,

[110/111]

художественная литература демонстрируют, что положение в Армении - советская норма. Главное - как и во всех других областях жизни - было известно. Но, как любила говорить Екатерина II, важнее всего детали. Они страшнее всего, что можно было себе представить. Приняв в апреле 1987 г. пост министра здравоохранения, академик Чазов, долгие годы личный кардиолог Брежнева, дал множество интервью, рассказывая о состоянии советской медицины. Академик рассказывал журналистам «Правды», «Московских новостей», «Литературной газеты», других газет и журналов примерно одно и то же. В больницах на одного больного расходуется 60 коп. в день, в хирургии - рубль107. На одну койку в больнице приходится 4,2 кв. м при норме 7 кв. м108. Многие больницы в Средней Азии, например, до сих пор не имеют не только горячего водоснабжения, но и элементарной канализации, водопровода. Среднюю Азию министр называет «как пример» - положение примерно аналогично в других республиках. Отсутствует не только «сложная техника», «даже скальпель - и тот хирургу приходится затачивать через две операции на третью». Нет лекарств: население обеспечено ими «на 85 %, а сердечно-сосудистыми препаратами и антибиотиками - на 40-60 %»109. Академик Чазов признает, что до недавнего времени предметом особой гордости советской медицины было огромное количестве врачей: больше, чем в любой другой стране мира. Сегодня министр открывает, что профессиональный уровень советских врачей низкий: «Нередко они не могут принять роды, провести простейшую операцию, разобраться в электрокардиограмме»110. Беда, однако, не только в этом. Даже самые высококвалифицированные врачи вынуждены выполнять план. Например, план приема пациентов: 8 в час. Следовательно, на каждого приходится - 7,5 мин., причем из этого времени 5 мин. уходит на заполнение формуляров111. Если принять во внимание, что немало врачей хочет перевыполнить план, советская медицина бесспорно может быть названа самой быстрой в мире.
[1] [2] [3] [4]