Рассказы о необычайном (14)

Образы и аллегории этой части истории заимствованы главным образом из тридцать первой главы Книги Йешаягу. Однако они выстроены таким образом, чтобы финал истории соединился с ее началом, образовав композиционное кольцо. Путь меча обрисован мистическими красками. Целый ряд образов иллюстрирует то, что в Кабале называется мидат-гвура - "свойство мощи". В нем - источник Геулы для удостоившихся ее, наконец, сребролюбцев.

Огнедышащая гора и лев, лежащий на ней, - аллегория смерти (но вовсе необязательно силы зла). Смерть связана с разрушением и уничтожением, с тем, что именуется мидат-hа-дин ("свойство суда") Всевышнего, с Его тяжкими приговорами. И гора, и лев невидимы глазу. Они дают знать о себе лишь тогда, когда лев поднимается, чтобы похитить очередную жертву из стада, невзирая на крики пастухов (см. Йешаягу, 31). Лев - олицетворение сокрушающей мощи, символ исполнения приговоров Высшего суда - уничтожения и гибели. Это сила, сеющая смерть в человеческом стаде, как сказано: "И вы - овцы Мои, овцы паствы Моей человеческой" (Йехезкель, 34:31). Пастухи, пастыри человеческой паствы, руководители народа, не в состоянии защитить свое стадо, терзаемое львом.

С огненной горы ("...пламя у Него на горе Сион..."; Йешаяhу, 31:9) ведут тропинки в другое место, где полыхает пламя Б-жественной мощи и власти. Это пламя очищающее и созидательное. Дурное сгорает в нем, а доброе воспринимает из него Б-жественную искру. Всепоглощающее пламя становится мирным огнем в очаге, как сказано: "Печь у Него в Иерусалиме" (там же). В этой печи пекутся всевозможные блюда. Птицы, которые в Кабале символизируют души, стоят вокруг и участвуют в приготовлении блюд. Там, на огне, горькое превращается в сладкое. Если огненная печь олицетворяет Гееном (преисподнюю), как считает также Талмуд, то души выходят из этой печи исправленными и достойными. А птицы, направляющие огонь взмахами крыльев, следят за тем, чтобы пламя не уничтожало, а излечивало, пожирая лишь зло, как сказано: "Уподобившись птице парящей, защитит Г-сподь воинств Иерусалим" (Йешаяhу, 31:5).

Мудрецы Талмуда в трактате "Сукот" так истолковали слова "пламя у Него на горе Сион и печь у Него в Иерусалиме": один из входов в Гееном находится близ Иерусалима, в долине Гей бен Гином. Туда приводят злодеев, но и у адских врат они не раскаиваются до тех пор, пока им не дают вкусить святости. И об этом сказано: "Испробуйте - и увидите, что добр Г-сподь " ("Теhилим", 34:9). Только вкус добра позволяет человеку сделать выбор. И лишь вкусив от него, грешники искренне оставляют путь зла.

Итак, пламя не только сжигает всяческое зло - в нем выплавляется и очищается добро, уподобленное отменным яствам. Вкусить эти яства жаждут даже доморощенные "божества" - богачи из страны сребролюбцев. Здесь они впервые поднимаются над своей алчностью и начинают стремиться к тому, чего не купишь за деньги к праведности. Но уловив ее аромат, они начинают ощущать зловоние собственной корысти и алчности, ибо, как объясняет богатырь, деньги и все, что к ним пристает, издают отвратительный запах. Вопреки пословице, деньги пахнут, и их запах вызывает стыд и отвращение у кающихся сребролюбцев. Они стремятся избавиться от денег, т. е. от своей алчности, и то, что прежде ценилось - богатство, - превращается ныне в позор. От стыда бывшие богачи закапываются в землю, как сказано: "Ибо в тот день отбросит каждый своих серебряных идолов и золотых своих идолов, которых сделали руки ваши вам во грех" (Йешаягу, 31:7). "В тот день человек кротам и летучим мышам бросит серебряных своих идолов и золотых своих идолов, которых сделали ему для поклонения, чтобы войти в ущелья гор и расселины скал из страха пред Г-сподом и спасаясь от сияния величия Его, когда Он восстанет, чтобы сокрушить землю" (там же, 2:20, 21).

Когда человек достигает подобного уровня понимания и осознает (полно или частично) угрозу окончательного уничтожения, которая внезапно разверзается перед ним подобно пропасти, деньги утрачивают для него всякое значение. Он судорожно хватается за иные ценности, чье значение непреходяще, чьи корни уходят в вечность, и с отчаянием обнаруживает, что вся его жизнь прошла в зловонной яме корыстолюбия и алчности и не за что в ней теперь уцепиться.

Богачи-сребролюбцы выбрасывают свои деньги и мечтают теперь об одном: достичь такого уровня, когда они и не вспомнят, что некогда были одержимы алчностью и страстью к стяжательству. Вслед за своими бывшими "божествами" раскаиваются и все жители страны. И вот когда корыстолюбие и алчность самые упорные и стойкие из человеческих пороков - наконец побеждены, царь может воссесть на своем престоле и вновь править миром, как это было до швират-hа-келим.

Сам раби Нахман объяснял, что десять персонажей истории о Бааль Тфила соответствуют десяти кабалистическим мидот (свойствам) или сфирот. Вместе с тем он заметил, что поскольку та или иная сфира проявляется только через другие сфирот или мидот, значение каждого персонажа двойственно, все они нагружены более чем одной символикой.
[1] [2] [3] [4]