Первые годы после войны

Первые годы после войны

После войны Ворошилов почти полностью отошел от военных дел. Как член Политбюро и Бюро Совета Министров СССР он получил новое поручение - возглавил различные управления по культуре. Надо сказать, что Ворошилов иногда «курировал» культуру и до войны. Он, например, вел переписку с Репиным. Сталин очень хотел, чтобы великий русский художник вернулся в СССР. Давние дружеские отношения связывали Ворошилова с художником Налбандяном. Ворошилов же (вместе с Молотовым) осматривал скульптуру «Рабочий и колхозница» перед тем, как Сталин осмотрел и одобрил ее. Писатель А. Рекемчук так рассказывает об этом:

«Молотов и Ворошилов остановились, не дойдя полусотни шагов до статуи.

- Ну, как? - спросил Молотов. - На свежий взгляд?

Ворошилов смотрел, запрокинув голову.

- Что молчишь? - обеспокоился Молотов. - Неужели не нравится?

- Нравиться-то нравится…

- Так что же?

- Первый раз в жизни вижу, чтобы рабочий держал молот в левой руке.

Председатель Совнаркома вдруг оживился, стекла его пенсне засверкали:

- А может быть, он левша? Ты Лескова читал?

- Ладно, - кивнул Ворошилов. Но тотчас, оглянувшись, строго спросил Мухину: - Почему у девушки мешки под глазами? Нельзя ли убрать?

- Хорошо, уберу, - пообещала Вера Игнатьевна.

Климент Ефремович, наклонясь к самому уху Молотова, сказал что-то. Подав знак, чтобы все оставались на месте, они вдвоем обошли изваяние кругом, бдительно вглядываясь в складки шарфа и отметенной ветром юбки (был донос, что в складках просматривается бородатое лицо. - Р. М.).

Но при всем тщании нельзя было увидеть того, чего не было и не могло быть.

Они вернулись.

- Что хорошо, то хорошо, - заключил процедуру осмотра Молотов.

А Ворошилов впервые улыбнулся:

- Что здорово, то здорово!

Они направились к машинам, ждавшим у ворот» (Рекемчук А. Госприемка 1937-го года // Советская культура. 1988. 6 авг.).

И вот теперь Ворошилов был поставлен во главе Бюро культуры при Совете Министров СССР. В ведении этого Бюро находились деятельность театров страны, Комитета по делам кинематографии, книгоиздательское дело. В служебном кабинете Ворошилова в Кремле теперь можно было встретить не генералов, а режиссеров, директоров крупных издательств, некоторых артистов. Конечно, основные вопросы культуры решались и ныне помимо Ворошилова. Так, например, ни один кинофильм не выходил на экраны страны без предварительного просмотра самим Сталиным. Однажды режиссер М. И. Ромм долго беседовал с Ворошиловым о создании документальных фильмов к 10-летию битвы под Москвой. Вместе с тем ощущалось, что Ворошилов находится при культуре, а не во главе ее, он просто опасался что-нибудь решать самостоятельно, хотя и был членом Политбюро. «Чувствую, что старею и глупею», - сказал в конце беседы Ворошилов.

Чаще всего Ворошилов вмешивался в музыкальные дела, в работу Союза композиторов, оперы, музыкальных театров. У него были некоторые музыкальные способности, он хорошо знал украинские народные песни и любил хоровое пение. Видимо, этого было достаточно, чтобы он возомнил себя таким же «специалистом» по музыке, каким считал себя А. А. Жданов. Ворошилов с большим старанием давал многим композиторам и интерпретаторам различные указания. Один известный артист рассказывал Д. Шостаковичу, как он однажды пел вместе со Сталиным, Ворошиловым и Ждановым. Это было после одного приема, когда все были сильно навеселе. Солисты Большого театра сопровождали пение «вождей». Сталин дирижировал, ибо и здесь он не мог позволить кому-то командовать.

Сталин в эти годы не только не считался с Ворошиловым, но часто выказывал ему пренебрежение и недоверие. Существует легенда, что в 1949 году была сделана попытка арестовать жену Ворошилова, которая, как и жена Молотова, была еврейкой. И будто бы Ворошилов схватил не то шашку, не то пистолет и выгнал из своей квартиры явившихся туда чекистов. Эта легенда не соответствует действительности. Никаких попыток арестовать жену Ворошилова не предпринималось. Но некоторые из его родственников были арестованы. К тому же сам Ворошилов все более попадал в опалу «при дворе» Сталина.

На одном из заседаний Политбюро после войны обсуждался вопрос о путях развития Советского Военно-морского флота. Это было расширенное заседание, на которое были приглашены командующие основными флотами. Как обычно, Сталин предложил высказываться всем присутствующим, оставляя за собой последнее слово. Мнение Ворошилова не совпало, однако, с мнением большинства. Завершая прения, Сталин не просто отверг предложения Ворошилова, но при этом сказал: «Не понимаю, для чего хочется товарищу Ворошилову ослабить Советский Военно-морской флот». Он повторил эту зловещую фразу еще два раза. После заседания все его участники пошли по приглашению Сталина смотреть кинофильм «Огни большого города», который Сталин уже много раз видел. В небольшом просмотровом зале стояли столики с закуской. Никто из присутствующих не сел уже за столик к Ворошилову, он оставался в одиночестве. Когда после окончания фильма зажегся свет, Сталин обернулся и, увидев одиноко сидящего Ворошилова, неожиданно встал и, подойдя, положил ему руку на плечо. «Лаврентий, - обратился Сталин к Берии. - Надо нам лучше заботиться о Ворошилове. У нас мало таких старых большевиков, как Клим Ворошилов. Ему нужно создать хорошие условия». Все молчали, ибо трудно было понять, почему именно к Берии обращался Сталин с предложением «позаботиться о Ворошилове». Заместитель командующего ВМФ СССР И. С. Исаков, присутствовавший на этом заседании Политбюро, записал свои впечатления сразу же по приходе домой.

Сталин не только отдалил от себя Ворошилова, но неоднократно выражал ему в присутствии других членов ЦК политическое недоверие и даже заявлял иногда, что Ворошилов является… английским шпионом. Нередко его не приглашали на заседания Политбюро. Были случаи, когда Ворошилов, узнав о предстоящем заседании, звонил личному секретарю Сталина А. Поскребышеву и униженно просил: «Узнайте, пожалуйста, можно ли мне приехать на заседание Политбюро?»

Тем не менее в 1952 году Ворошилов председательствовал на последнем заседании XIX съезда партии и закрывал этот съезд. Ворошилов был избран в состав расширенного Президиума ЦК КПСС и в состав Бюро Президиума из девяти человек. До конца жизни Сталина только двое членов высшего руководства партии обращались к нему на «ты» - Молотов и Ворошилов. При этом Ворошилов часто называл Сталина Коба.