Глава 7. ФСБ против народа (2)

[1] [2] [3] [4]

Узнав о трагедии, лидер «Яблока» и депутат Государственной думы Григорий Явлинский заявил, что в последнее время Боровик и его команда занимались независимым расследованием взрывов в Москве. К каким выводам пришел бы Боровик, остается только догадываться.

Бывший генерал КГБ Олег Калугин по вопросу о взрывах имел свое мнение. Он считал, что ФСБ как организация не была непосредственно причастна к организации терактов и что взрывы были заказаны одной из «группировок российской власти», которая была заинтересована в повышении политического рейтинга Путина. Не исключено, что заказчики терактов использовали отдельных специалистов ФСБ или бывшего КГБ, однако сама государственная структура была подключена к операции только после провала в Рязани и обеспечивала прикрытие провалившейся операции и ее организаторов.

Конечно, возникает вопрос о том, что же это была за «группировка» и кто во главе нее стоял, если после провала в Рязани вся ФСБ, да и другие силовые ведомства были брошены на «прикрытие провалившейся операции и ее организаторов». Понятно, что руководить такой «группировкой» должен был Путин и что в «группировку российской власти», повышающую рейтинг Путина, входили те, кто сегодня стоит у власти в России, продолжает войну в Чечне и сжимает в кулак спецслужбы.

Свое профессиональное суждение о взрыве в Рязани высказали неназванные сотрудники ФСБ в интервью журналистам «Новой газеты»:

«Если бы взрыв в Рязани действительно готовили спецслужбы, то для этого должна была быть создана хорошо законспирированная группа (5-6 человек), состоящая из офицеров-фанатиков двух категорий. Первых – непосредственных исполнителей – должны были бы сразу уничтожить. И, разумеется, руководство не давало бы им непосредственных инструкций». Кроме того, «существует маловероятная, но в наших условиях весьма возможная версия рязанских событий. Разруха внутри спецслужб привела к тому, что внутри, например, ФСБ возникла группа офицеров-„патриотов“, которая вышла из-под контроля. (Нынешняя степень скоординированности действий внутри этой структуры позволяет сделать такое предположение). Допустим, она была достаточно законспирированной, автономной, выполняла определенные негласные задания, но помимо своей основной деятельности стала заниматься отсебятиной. К примеру, некоторые подобные „автономии“ в свободное от работы время могут проявлять себя как неуловимые преступные группы. А эти из соображений политической целесообразности захотели взорвать дом, для того чтобы повысить боевой дух нации и т. д. Даже если руководство ФСБ выявит нерегламентированную деятельность такой отколовшейся группы, то никогда не признает факта ее существования. Конечно, на раскольников объявят охоту и в итоге ликвидируют, но без лишнего шума. Эту тайну, если бы она существовала, хранили бы особенно ревностно. А на попытки ее раскрыть реагировали примерно так же, как сейчас».

И все-таки теория заговора внутри ФСБ разбивается об очевидное покровительство высшего руководства ФСБ и государства. Да и неправильно предполагать, что в самом ФСБ прозевали столь крупный внутренний заговор. Чтобы дослужиться до генерала ФСБ, нужно пройти такие медные трубы и иметь такой нюх, что любой заговор подчиненных улавливаешь на большом расстоянии. К тому же внутриведомственное доносительство в ФСБ поставлено на широкую ногу. Пять-шесть человек самостоятельно договориться о теракте не могут. А взрывы в четырех городах – это уже не пять-шесть человек, а много больше.

Депутат Государственной думы Владимир Волков также считал, что сентябрьские взрывы были делом спецслужб:

«Вот уже дважды подряд президентские выборы словно бы случайно совпадают с обострением событий в Чечне. На этот раз чеченскую кампанию предварили теракты в Москве, Буйнакске, Волгодонске, Ростове… Но почему-то сорвался взрыв жилого дома в Рязани, ныне выдаваемый за учения. Как военный знаю, что ни одно учение не проводится с настоящими взрывными устройствами, что об учениях обязательно должна была знать местная милиция и ФСБ. Увы, в Рязани все было по-другому, и пресса уже в открытую высказывается о том, что все „чеченские“ теракты в русских городах – дело спецслужб, подготавливавших „маленькую войнушку“ под Путина. Поиск ответа на эти подозрения еще предстоит, но уже сегодня ясно, что вместо белого коня Путину подсунули красного, чрезмерно окропленного народной кровью».

По-своему отмечая годовщину взрывов в Буйнакске, Москве и Волгодонске, сотрудники ФСБ, известные по «документам прикрытия» как майор Исмаилов и капитан Федоров, 8 августа 2000 года совершили теракт в подземном переходе Пушкинской площади. Тринадцать человек погибли, более ста получили ранения различной тяжести. Неподалеку от места взрыва специалисты Московского УФСБ обнаружили еще два взрывных устройства и расстреляли их из гидропушки.

Взрыв на Пушкинской был выстрелом в сердце. «Неизвестные пока злоумышленники очень точно выбрали место для своей акции, – писал 12 августа в киевской газете „Зеркало недели“ Виталий Портников. – Для того чтобы понять, что такое Пушкинская площадь для жителя российской столицы, нужно, конечно же, быть москвичом. Потому что Красная площадь, Александровский сад, подземный комплекс в Охотном ряду, старый Арбат – скорее места туристических прогулок. Москвичи назначают встречи на Пушкинской […]. Старый кинотеатр „Россия“, перелицованный в „Пушкинский“ и ультрасовременный „Кодак-Киномир“, место молодежной „тусовки“, первый в СССР „Макдональдс“ и восточная закусочная системы „Елки-Палки“, кофейни и офис „Мобильных телесистем“, Ленком и доронинский МХАТ, бутики в галерее „Актер“ и самый модный в среде политической элиты ресторан русской национальной кухни „Пушкин“ – именно в нем московский мэр Юрий Лужков договаривался с министром печати Михаилом Лесиным о судьбе своего телеканала ТВ-Центр… Пушкинская – не просто центр города, площадь или станция метро. Это среда обитания […]. Взорвать среду обитания для террориста важнее, чем даже подложить бомбу под жилой дом. Потому что дом может оказаться соседским, а среда обитания – всегда ваша».

Юрий Лужков поспешно попытался списать и этот взрыв на чеченцев: «На 100 процентов это – Чечня». Уставшие от постоянных обвинений чеченцы на этот раз решили одернуть мэра. Глава администрации Чечни Ахмад Кадыров выразил возмущение тем, что во взрыве бездоказательно снова обвиняют чеченцев. Представитель Кадырова при российском правительстве, бывший министр иностранных дел в администрации Джохара Дудаева Шамиль Бено пригрозил демонстрацией чеченцев в Москве, а председатель Госсовета Чечни Малик Сайдуллаев пообещал внушительную премию за информацию об истинных организаторах взрыва. Аслан Масхадов также отмежевался от теракта и выразил соболезнование россиянам.

5 августа 2000 года двенадцать человек – члены спецгруппы Андрея Александровича Морева, прибывшие на Петровку, 38 для инструктажа перед очередной операцией, – стали свидетелями разговора Исмаилова и Федорова о работе на Пушкинской площади. Через три дня там действительно произошел теракт, а в фотороботах Морев опознал двух офицеров ФСБ. Только эта случайность позволяет нам сегодня утверждать, что за взрывом на Пушкинской площади стояли спецслужбы, а не чеченцы.

Пройдут годы. Россия, конечно же, будет другой. У нее будет другое политическое руководство. И если мы еще будем живы, нас спросят наши дети: почему вы молчали? Когда вас взрывали в Москве, Волгодонске, Буйнакске, Рязани – почему вы молчали?

Мы не молчали. Мы возмущались, кричали, писали… Жители дома? 14/16 по улице Новоселов подали в суд на ФСБ. В письме, отправленном в генпрокуратуру России, говорилось: «Над нами поставили чудовищный эксперимент, в котором двумстам сорока ни в чем не повинным людям отвели роль статистов. Всем нам нанесли не только тяжелую психическую травму, но и невосполнимый вред здоровью». Рязанцев поддержала администрация Рязанской области. Однако дальше слов дело не пошло, а коллективное заявление в прокуратуре затерялось.

18 марта депутаты фракции «Яблоко» Сергей Иваненко и Юрий Щекочихин подготовили проект постановления Госдумы о парламентском запросе и. о. генерального прокурора Владимиру Устинову «О факте обнаружения в г. Рязани 22 сентября 1999 года взрывчатого вещества и обстоятельствах его расследования». Иваненко и Щекочихин предлагали депутатам Госдумы получить ответы на следующие вопросы: «на какой стадии находится уголовное дело по факту обнаружения в Рязани взрывчатого вещества 22 сентября 1999 г.; проводилась ли экспертиза найденного вещества; кто и когда отдал приказ о проведении учений, каковы были цели и задачи учений; какие средства и вещества – взрывчатые или имитирующие их – использовались при проведении учений; провести проверку публикаций „Новой газеты“ № 10 за 2000 г. о том, что на складе оружия и боеприпасов одной из учебных частей ВДВ хранился гексоген, расфасованный в мешки из-под сахара».

В проекте запроса говорилось также о том, что руководство ФСБ в течение двух дней со дня происшествия изменило официальную позицию. Согласно первой версии, 22 сентября 1999 г. был успешно предотвращен террористический акт. Согласно второй – в Рязани проводились учения по проверке боеготовности правоохранительных органов. «Ряд приведенных фактов ставит под сомнение официальную версию событий, происшедших в Рязани», – говорилось в запросе. Информация, связанная с учениями, закрыта. Недоступны материалы уголовного дела, возбужденного УФСБ по Рязанской области по факту обнаружения взрывчатых веществ. Не названы лица, заложившие имитационное взрывное устройство, а также те, кто издал приказ о проведении учений. «Заявление руководства ФСБ о том, что найденное в Рязани вещество состояло из сахарного песка, не выдерживает критики». В частности, прибор, использованный для анализа найденного вещества, указывал на наличие гексогена и был совершенно исправен, а детонатор взрывного устройства не был имитацией.

Увы, большинство членов Думы проголосовало запрос не производить. Против направления запроса выступили проправительственная фракция «Единство», группа «Народный депутат», часть фракции «Регионов России» и часть Либерально-демократической партии России (ЛДПР). З» запрос высказались «Яблоко», Союз правых сил (СПС), коммунисты (КПРФ) и Аграрно-промышленная группа (АПГ). В результате сторонники Щекочихина и Иваненко набрали 103 парламентских голоса (при необходимых 226). Членов российского парламента правда о сентябрьских взрывах почему-то не интересовала.

Вторая попытка поставить вопрос на голосование, предпринятая 31 марта, приблизила Щекочихина и Иваненко к цели, но победой не увенчалась. При голосовании на пленарном заседании Думы, несмотря на поддержку КПРФ, АПГ и «Яблока», а также частичную поддержку фракций «Отечество – вся Россия» (ОВР) и СПС, проект запроса набрал 197 голосов против 137, при одном воздержавшемся. Из фракции «Единство» «за» не проголосовал ни один человек.

16 марта 2000 года Зданович указал в одном из своих интервью, что, по имеющейся в ФСБ информации, журналист Николай Николаев, ведущий на НТВ цикл передач «Независимое расследование», намерен в ближайшие дни, еще до президентских выборов, провести расследование рязанских учений в студии НТВ. Программа была намечена на 24 марта. Неудивительно, что за несколько дней до этого пришло известие, которого ждали много месяцев. 21 марта Федеральное агентство новостей (ФАН) передало сообщение о результатах экспертизы образцов сахара, найденного в Рязани 22 сентября 1999 года. В ФАН информация пришла из Рязанской области, от начальника УФСБ по Рязанской области генерал-майора Сергеева. По его словам, экспертизой было установлено, что в найденных мешках содержался сахар без примеси каких-либо взрывчатых веществ. «В результате проведенных исследований образцов сахара следов тротила, гексогена, нитроглицерина и других взрывчатых веществ не обнаружено», – было отрапортовано в заключении экспертов. Кроме того, по словам Сергеева, экспертиза подтвердила, что взрывное устройство, найденное вместе с мешками с сахаром, являлось муляжом. «Следовательно, можно сделать вывод, что данное устройство взрывным не являлось, так как в нем отсутствовали заряд взрывчатого вещества и средство взрывания», – говорилось в заключении.

Постепенно становилось ясно, что ФСБ пытается закрыть уголовное дело до программы Николаева и президентских выборов. Уголовное дело, возбужденное 23 сентября 1999 года начальником следственного отделения УФСБ РФ по Рязанской области подполковником Максимовым, после заявления Патрушева об «учениях» было 27 сентября прекращено. Однако 2 декабря, т. е. через два с лишним месяца, Генпрокуратура сочла, что уголовное дело прекращено преждевременно, и, отменив постановление рязанского УФСБ от 27 сентября, возобновила следствие, дав понять, что с версией об «учениях» у ФСБ не все обстоит благополучно. Правда, «доследование» было поручено не независимому следствию (такого не существует), а заинтересованной стороне – ФСБ, структуре, обвиняемой в планировании теракта. И все-таки дело закрыто не было.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.