Афанасьевич. На развалинах третьего рейха, или маятник войны (23)

Так для Хайнца Фельфе война осталась позади. Что ждало его в будущем, знать он еще не мог. Одно для него было ясно, что его связь с национал-социализмом больше никогда не восстановится, итог двенадцатилетнего господства в Германии, как он сам признавал, был ужасен.

Самая опустошительная из всех войн принесла немцам отчаяние, безнадежность, духовный и моральный крах. В войне сгорели миллионы жизней многих народов. Словом, ему надо было "произвести расчет с собственным прошлым, критически разобраться в том, как... сам жил и действовал при гитлеровском режиме, и, наконец, найти свое место в новой жизни".

Как выше уже говорилось, X. Фельфе был в прошлом эсэсовцем, офицером РСХА - преступной организации, как было определено в приговоре Нюрнбергского суда. Для начала ему нужно было пройти денацификацию.

"Добрую службу, - вспоминает он, - сослужило мне рекомендательное письмо из английского лагеря в Голландии. Я уже начал понимать, что практика денацификации, осуществляемая западными державами в их зонах оккупации, более чем сомнительна. Это укрепило меня в негативном отношении к их политике в Германии. Чем я больше узнавал о деятельности западных оккупационных властей в области так называемых демократических преобразований и "перевоспитания" немецкого народа, тем отчетливее понимал, что они никогда не помышляли всерьез о том, чтобы положить конец всем реакционным, милитаристским и нацистским тенденциям в общественной жизни на оккупированной ими территории Германии. Во мне крепло чувство разочарования в этой политике. С одной стороны, военные трибуналы союзников выносили самые строгие приговоры людям, чья вина в преступлениях нацистов была доказана косвенным путем или не доказана достаточно достоверно. С другой стороны, оправдывались кровавые палачи, на совести которых были тысячи человеческих жизней".

И тут X. Фельфе был абсолютно прав. Достаточно вспомнить широко известный пример с "палачом Лиона" - дело Клауса Барбье, которого секретные службы США спасли от справедливого возмездия. К их числу принадлежали многие бывшие виднне сотрудники РСХА, которые заняли ведущие посты в "организации Гелена", а затем в ВКВ. Как выяснилось впоследствии, некоторые из них сразу же после окончания войны установили негласные контакты с разведывательными службами США и Англии и работали на них в качестве платных агентов или же были завербованы в лагерях для интернированных лиц. Поэтому в руках американцев и англичан сразу оказались сведения, позволившие им быстро выявить людей, представляющих для них интерес.

"Так, например, - пишет X. Фельфе, - западные союзники были прекрасно осведомлены обо всех сотрудниках центрального аппарата нацистской партии НСДАП, отделов РСХА и полиции, им было известно о создании нелегальной организации НСДАП, диверсионных группах "вервольфа". "Нужных людей" американцы и англичане интернировали, а затем произвели вербовку. Десятки завербованных были позднее "трудоустроены" американцами в "организации Гелена", а англичанами - в Ведомстве по охране конституции - "политической полиции ФРГ" и сформированной ими "новой немецкой полиции".

"Особые отношения" (определение X. Фельфе. - Авт.) с западными державами, завязанные, как ему было доподлинно, еще во время войны, известно, помогли многим политикам сделать блестящую карьеру. Совершенно не случайно, утверждает Фельфе, первым канцлером ФРГ в 1949 году стал Конрад Аденауэр - друг "отца немецких экономических реформ" Эрхарда. Молодому поколению вряд ли известно, что Аденауэр был связан прочными финансовыми и семейными узами с влиятельнейшими кругами как немецкого, так и американского капитала. К его могущественным покровителям в Германии принадлежали крупнейшие промышленники и банкиры Абс, Пфердменгес и Цинсер, которые даже в годы войны постоянно поддерживали тесные связи с американскими финансовыми группами Моргана и Рокфеллера. Кстати, вторая жена Аденауэра, Гусей, урожденная Цинсер, была родственницей жены президента Международного банка реконструкции и развития Макклоя, который с 1949 по 1952 год являлся верховным комиссаром США в ФРГ. Впоследствии он возглавлял "Чейз Манхэттен банк" и был специальным советником президента Джона Ф. Кеннеди.

"Конечно, - пишет в своих мемуарах Фельфе, - многие быстро раскусили эту лицемерную двойную игру западных держав в денацификацию, и первыми коммунисты, в чем я убеждался неоднократно. Но и другие видели это тоже, только боялись протестовать. Помню, первый министр ФРГ по делам семьи Франц Йозеф Вюрмелинг, когда я спросил пристроить меня на работу, потрясая справкой о денацификации, лишь махнул рукой: "Ах, оставьте, такая справка говорит лишь с том, что у ее обладателя хватило ума выкрутиться".

Работу тогда X. Фельфе не нашел, зато ему разрешили учиться, и он был зачислен "вольным слушателем" на факультет государства и права Боннского университета. "Кусок хлеба", как он выразился, ему давала журналистика. Он в ту пору репортерствовал для берлинского радио и поэтому часто ездил в советскую зону оккупации. Иногда ему удавалось бывать даже в Дрездене.

"Увидев впервые родной город, разрушенный до основания совершенно бессмысленной бомбардировкой, я не мог удержать слез боли и гнева против тех, кто повинен в этом. Среди руин родного города я воспринял как некий символ тот факт, что англо-американские бомбардировщики разрушили Дрезден, а советские солдаты в мае раздавали берлинцам хлеб. Мучительная боль, пережитая мною в Дрездене, заставила меня вновь подумать о Советском Союзе как о стране, которая одна только могла, а главное хотела, навеки исключить возможность повторения подобных катастроф".

И это он говорил о том периоде, когда просто нельзя было не видеть, что Запад берет курс на полный отказ от потсдамских соглашений и переходит к политике "холодной войны" по отношению к Советскому Союзу. Ее прямым следствием, как мы уже знаем, стал раскол Германии и Европы. Теперь многие понимали, что те силы, которые развязали Вторую мировую войну, не могут быть гарантами благополучия и прогресса человечества. Германия имела шанс начать новую жизнь, но вместо этого в западных зонах последовательно возрождалось старое - милитаризм.

Многочисленные поездки по всем зонам оккупации сталкивали X. Фельфе с самыми разными людьми, и некоторые из них прямо или косвенно и каждый на свой лад сыграли роль в окончательном формировании, как он подметил, его "нового мировоззрения".

"Из коммунистов, - вспоминает Фельфе, - мне наряду с Максом Рейманом особенно запомнился Хайнц Реннер, в то время (после образования ФРГ) министр транспорта земли Северный Рейн - Вестфалия. Остроумный, язвительный, он заставлял себя уважать и побаиваться. Я помню, как в перерыве какого-то заседания Теодор Хейс, первый президент ФРГ, взяв его под руку, о чем-то оживленно беседовал с ним, прогуливаясь по садику...

Я часто видел Конрада Аденауэра. Мы оба жили в Рендорфе под Бонном, почти что рядом. Часто встречаясь, выходя утром из дома, мы беседовали по дороге. В те годы Аденауэр часто говаривал, что для него Германия кончается на Эльбе, а дальше начинается Азия.

Кажется, в 1947 году во время одной из поездок я впервые познакомился с советскими офицерами, осуществлявшими контроль над высшими учебными заведениями. В человеческом плане они произвели на меня большое впечатление. Наши политические дискуссии порой были очень бурными. Вскоре доверие мое возросло настолько, что я рассказал им о моем прошлом..."

В октябре 1950 года было образовано "ведомство Бланка", предшественник министерства обороны. Министры иностранных дел США, Великобритании и Франции, а также совет НАТО вопреки потсдамским соглашениям принципиально одобрили план ремилитаризации ФРГ. Германия официально вставала под воинские штандарты. Уроки истории были в ней преданы забвению.

"Спрос на "старых бойцов", - продолжает вспоминать X. Фельфе, - сразу повысился. Меня вскоре посетил полковник Крихбаум - бывший шеф тайной полевой, жандармерии, с которым я познакомился во время войны. Тут и прозвучало приглашение в "организацию Гелена". Видимо, сработали мои многочисленные знакомства, в том числе и с рядом американских офицеров. А моя прежняя служба в зарубежном отделе РХСА была и вовсе "входным" билетом в "организацию Гелена". Крихбаум рассказал, что она состоит в основном из бывших офицеров абвера, работавших теперь против Востока. "ОГ", как ее называли посвященные, финансируется американцами, но действует достаточно самостоятельно. И раньше, в Бонне, и от моих советских знакомых я слышал о существовании такой организации, но никому не были известны в подробностях цели и методы ее работы. Теперь о них можно было узнать".

Как же получилось, может задаться вопросом читатель, что сразу после безоговорочной капитуляции Германии, после краха третьего рейха и роспуска вермахта военный аппарат при помощи американцев снова начал действовать как ни в чем не бывало?

Наряду с разветвленным аппаратом фашистского шпионажа в РСХА и в абвере ( "служба Канариса") существовала армейская разведка. Получаемая информация о Советском Союзе поступала для обработки в отдел генштаба сухопутных сил "Иностранные армии - Восток" 1 апреля 1942 года этот отдел возглавил полковник Гейнхард Гелен. Гелен выдвинулся, когда планировалась война против Советского Союза, и с октября 1940 года отвечал за "общие вопросы военных действий на Востоке". Но при всем обилии правдивой информации ни руководство вермахта, ни Гелен не сумели сделать единственно верных выводов. Гелен был и остался столь ярым антикоммунистом, что не допускал и мысли о том, что войне можно положить конец. В этом он не отличался от нацистов. Однако о себе он позаботился. Задолго до капитуляции Германии Гелен решил предложить свои знания и документы своего отдела тому из западных союзников, кто захочет купить его и будет соответствующим образом вознаграждать за услуги.
[1] [2] [3] [4]