Путешествие двадцать пятое (1)

– Знаешь, приятель, – сказал он чуть погодя, – каждый раз, когда я смотрю в ночное небо, я не могу отделаться от мысли, что там, далеко-далеко, есть иные миры, похожие на наш, точно так же населенные разумными существами...

– Кто говорит здесь о разуме?! – послышалось рядом. Оба юноши повернулись к подошедшему, чтобы его разглядеть, и увидели сучковатую, но еще крепкую фигуру Фламента. Седой ученый приближался к ним величественной походкой, а будущее потомство, похожее на виноградные кисти, уже набухало и пускало первые ростки на его развесистых плечах.

– Я говорил о разумных существах, обитающих на других планетах... – ответил Кралош, топорща трешую в почтительном приветствии.

– Кралош говорит о разумных существах на других планетах?.. – переспросил ученый. – Поглядите на него! На других планетах!!! Ах, Кралош, Кралош! Что ты делаешь, юноша? Даешь волю фантазии? Ну что же... одобряю... в такой прекрасный вечер можно... А правда, сильно похолодало, вы не чувствуете?

– Нет, – ответили оба юноши в один голос.

– Конечно, молодой огонь, знаю. Однако сейчас едва восемьсот шестьдесят градусов, напрасно не взял я накидку на двойной лаве. Ничего не поделаешь, старость... Так ты говоришь, – продолжал он, поворачиваясь спиной к Кралошу, – что на других планетах есть разумные существа? И каковы же они, по-твоему?

– Точно этого знать нельзя, – ответил несмело юноша. – Думаю, что самые разные. Как я слышал, не исключено появление живых организмов и на более холодных планетах из вещества, называемого белком.

– От кого ты это слышал?! – гневно воскликнул Фламент.

– От Имплоза. Это тот молодой студент-биохимик, который...

– Молодой дурак, скажи лучше! – вспыхнул гневно Фламент. – Жизнь из белка?! Живые белковые существа? И тебе не стыдно повторять такую чепуху в присутствии своего учителя?! Вот плоды невежества и самонадеянности, распространяющихся с устрашающей быстротой! Знаешь, что следовало бы сделать с твоим Имплозом? Обрызгать его водой, вот что!

– Но, уважаемый Фламент, – осмелился возразить друг Кралоша, – почему ты требуешь для Имплоза такой страшной казни? Не мог бы ты сам рассказать нам, как могут выглядеть существа на других планетах? И разве они не могли бы занимать вертикальное положение и передвигаться на так называемых ногах?

– Кто тебе это сказал?

Кралош испуганно молчал.

– Имплоз... – прошептал его друг.

– Ах, оставьте меня в покое с вашим Имплозом и его выдумками! – вскричал ученый. – Ноги! Вот уж, конечно! Как будто еще двадцать пять пламеней назад я не доказал вам математически, что двуногое существо, поставленное вертикально, немедленно перевернется вверх тормашками! Я даже сделал соответствующую модель и схему, но что вы, лентяи, можете знать об этом? Как выглядят разумные существа на других планетах? Я тебе не скажу, сообрази сам, научись мыслить! Прежде всего у них должны быть органы для усвоения аммиака, не так ли? А какой орган справится с этим лучше, чем жамбры? И они должны передвигаться в среде, умеренно плотной, умеренно теплой, как наша. Должны, верно? Вот видишь! А чем это делать, как не обойнями? Так же будут формироваться и органы чувств: зрелки, трешуя, сяжки. И они должны быть подобны нам, пятеричникам, не только устройством тела, но и общим образом жизни, ибо известно, что пятеричка – основной элемент нашего семейного устройства; попробуй выдумай что-нибудь другое, мучь свое воображение сколько хочешь, и все равно ничего не выйдет! Да, для того, чтобы основать семью, чтобы дать жизнь потомству, должны соединиться Дада, Гага, Мама, Фафа и Хаха. Ни к чему взаимная симпатия, ни к чему планы и мечты, если не хватит представителя хоть одного из этих пяти полов; однако такая ситуация, увы, встречается в жизни и называется драмой четверицы, или несчастной любовью... Так вот, ты видишь, что если рассуждать без малейшей предвзятости, если опираться только на научные факты, если строго следовать логике и смотреть на вещи холодно и объективно, то придешь к неоспоримому выводу, что всякое разумное существо должно быть подобно пятеричнику41 Podrої dwudziesta pi№ta, 1954 © Перевод. З. Бобырь, 1961, 1993 42 без гнева и пристрастия (лат.).
[1] [2] [3] [4]