Возвращение со звезд (11)

- Нет.

- Так тоже не делают? И все-таки мне кажется, я должен...

- Нет. Я... очень прошу. Правда. Нет. Нет! Вдруг у нее из глаз брызнули слезы. Я схватил ее на руки.

- Эри! Нет. Ну, нет. Я сделаю, как ты хочешь, только не плачь. Умоляю тебя. Потому что... не плачь. Перестань, слышишь? А впрочем... плачь... я сам не знаю...

- Я... не знала, что это... может... так... - всхлипывала она.

Я носил ее по комнате.

- Не плачь, Эри... Или, знаешь что? Уедем на... месяц. Если потом захочешь, вернешься...

- Прошу вас... - сказала она, - прошу... Я опустил ее на пол.

- Так нельзя? Ведь я же ничего не знаю. Я думал...

- Ах, как вы! "Можно", "нельзя". Я не хочу так! Не хочу!

- Эта правая сторона становится все больше, - сказал я неожиданно сухо. Ну ладно, Эри, я больше не буду с тобой советоваться. Одевайся. Позавтракаем и уедем.

Она смотрела на меня. На глазах у нее еще не высохли слезы. Сосредоточенное лицо. Насупленные брови. Мне показалось, она хочет сказать что-то, не слишком для меня лестное. Но она только вздохнула и молча вышла. Я присел к столу. Моя неожиданная решительность - как в каком-то романе о пиратах - была всего лишь минутной. В действительности я был столь же решителен, как и роза ветров. Моему смущению не было границ. "Как я могу? Как могу?" - спрашивал я себя. Ох, что за путаница! В открытых дверях стоял Олаф.

- Сын мой, - сказал он. - Я сожалею. Я поступил крайне бестактно, но я все слышал. Не мог не слышать. Надо закрывать двери, к тому же у тебя такой зычный голос. Эл, ты превзошел самого себя. Чего ты хочешь от девчонки - чтобы она бросилась тебе на шею только потому, что ты однажды влез в дыру на Ке...

- Олаф!! - запротестовал я.

- Только спокойствие может нас спасти. Ну, наш археолог нашла себе прелестную древность. Сто шестьдесят лет - это уже антик, а?

- Твой юмор...

- ...Тебе не нравится. Знаю. Мне тоже. Но что бы меня ожидало, если бы я не видел тебя насквозь? Похороны друга - больше ничего. Эл, Эл...

- Я знаю, как меня зовут.

- В чем дело? Ваше преподобие, подъем! Завтрак, и поехали.

- Даже не представляю куда.

- Зато совершенно случайно знаю я. У моря есть еще небольшие домики. Возьмете автомобиль...

- Как это "возьмете"?

- Что значит как? А ты думал - мы втроем? Святая троица? Ах, ваше преподобие...

- Если ты не перестанешь, Олаф...

- Ладно. Я знаю. Ты бы хотел всех осчастливить. Меня, ее, того Сеола или Сеона, нет, так не бывает. Эл, мы выедем вместе. Можешь подбросить меня до Хоулу. Там я возьму ульдер.

- Ну и ну, - сказал я, - хорошенькие я устроил тебе каникулы!

- Я не жалуюсь, так не жалуйся и ты. Может, из этого что-нибудь и получится. А сейчас довольно. Идем.

Завтрак прошел в напряженной обстановке. Олаф говорил больше обычного, но беседа не клеилась. Ни Эри, ни я почти не отвечали. Потом белый робот подал глидер, и Олаф отправился в Клавестру за автомобилем. Это пришло ему в голову в последний момент. Через час машина уже стояла в саду, я погрузил все свое имущество, Эри тоже взяла свои вещи - мне показалось, что не все, но я ни о чем не спрашивал; мы, собственно, совершенно не разговаривали друг с другом. И ярким солнечным днем, который обещал быть жарким, мы поехали сначала в Хоулу это было немного в сторону, - и Олаф там сошел; о том, что домик для нас уже снят, он сказал только в машине.

Прощания, собственно, не было.

- Послушай, - сказал я, - если я напишу - приедешь?

- Конечно. Адрес я сообщу.

- Напиши до востребования в Хоулу, - сказал я.

Он протянул мне свою твердую руку. Сколько еще было таких на всей Земле?

Я пожал ее, так что у меня хрустнули кости и, не оглядываясь, сел за руль. Сразу же с места взял километров сто. Мы ехали меньше часа. Олаф сказал, где искать наш домик. Он был маленький, четыре комнаты, без бассейна, но рядом с пляжем, у самого моря. Проезжая ряды цветных домиков, рассыпанных по холмам, мы увидели с шоссе океан. Еще прежде, чем он стал виден, издали послышался его приглушенный, далекий гул.

Время от времени я посматривал на Эри. Она сидела молча, выпрямившись, лишь изредка поглядывая в сторону на улетающую назад дорогу. Домик - наш домик, - по словам Олафа, был голубой, с оранжевой крышей. Облизнув языком губы, я почувствовал привкус соли. Шоссе сворачивало и шло параллельно линии песчаного берега. Голос океана, волны которого издалека казались неподвижными, смешивался с натужным гулом мотора.
[1] [2] [3] [4]