КВИНТА
[1] [2] [3]— Перед погружением были отмечены быстропеременные скачки альбедо, радиоизлучение достигло трехсот гигаватт белого шума. На луне дрожит белая точка, которую сочли плазмой в магнитной ловушке.
— Какие рекомендации?
— Осторожность и соблюдение камуфляжа.
— Конкретные?
— Действовать по собственному усмотрению.
— Расстояние до Квинты?
— Миллиард триста миллионов миль по прямой.
— Камуфляж?
— Сделан.
— Микс?
— Да.
— Программа изменена?
— Только сближение. Корабль сейчас в тени Юноны.
— Исправность корабля полная?
— Полная. Реанимировать экипаж?
— Нет. Наблюдал Квинту?
— Нет. Погасил космическую в термосфере Юноны.
— Хорошо. Теперь молчи и жди.
— Молчу и жду.
«Интересное начало», — подумал Стиргард, все еще массируя грудь врача.
Тот вздохнул и пошевелился.
— Видишь меня? — спросил нагой командир. — Не говори. Моргни.
Герберт заморгал и улыбнулся. Стиргард был в поту, но все еще массировал.
— Diadochokynesis?.. [способность быстро совершать симметричные движения (греч.)] — предложил Стиргард.
Лежащий закрыл глаза и неверной рукой тронул кончик своего носа. Они смотрели друг на друга и улыбались. Врач согнул колени.
— Хочешь встать? Не торопись.
Не отвечал, Герберт ухватился руками за края своего ложа и поднялся. Вместо того чтобы сесть, стремительно взлетел в воздух.
— Смотри, тяготение нулевое, — напомнил Стиргард. — Потихоньку...
Герберт оглядел эмбрионарий — уже сознательно.
— Как остальные? — спросил он, откидывая волосы, прилипшие ко лбу.
— Реанимация идет.
— Нужна помощь, доктор Герберт? — спросил GOD.
— Не нужна, — бросил врач.
Он сам проверил поочередно индикаторы над саркофагами. Касался груди, смотрел глазные яблоки, проверял рефлексы конъюнктивы. До него донесся шум воды из ванной. Стиргард принимал душ. Прежде чем врач дошел до последнего, Накамуры, командир, уже в шортах и черной трикотажной рубахе, вернулся из своей каюты.
— Как люди? — спросил он.
— Все здоровы. У Ротмонта следы аритмии.
— Побудь с ними. Я займусь почтой...