Повторение
[1] [2] [3]- А карего пони помните? С белой правой бабкой? И мальчика, который испугал его мячом?
- Так это вы?
Им не понадобилось знакомиться, они знали друг друга с детства. Он танцевал с ней только один раз. Потом держался в отдалении. Уже после часа ночи они вместе вышли в парк. Вышли через дверь, о которой знала только она. Прогуливаясь с ней по аллеям, он тут и там замечал людей в тени деревьев. Сколько же их! Где они были, когда он перелезал через сетку? Странно.
Севинна смотрела на него. Ее лицо белело в свете луны, которая после полуночи все-таки прорвалась сквозь облака, как и ожидалось.
- Я бы вас не узнала. И все же вы мне кого-то напоминаете. но не того мальчика. Кого-то другого. Взрослого.
- Вашего мужа, - ответил он спокойно. - Когда ему было двадцать шесть лет. Вы же видели снимки.
Она растерянно заморгала.
- Да. Но откуда вы знаете?
Он улыбнулся.
- По обязанности. Пресса. Временно - военный корреспондент. Но с гражданским прошлым.
Она не обратила внимания на его слова.
- Вы из тех же мест, что и я. Удивительно.
- Почему?
- Как-то... Это тревожит меня. Не знаю, как это выразить, но я почти боюсь.
- Меня?
Его изумление было искренним.
- Нет, что вы. Но это как бы прикосновение судьбы. Ваша похожесть, и то, что мы знали друг друга еще детьми.
- Что же здесь такого?
- Я не могу вам объяснить. Это всего лишь аллюзия, намек. Будто что-то произойдет этой ночью.
- Вы суеверны?
- Вернемся. Здесь холодно.
- Никогда не надо убегать.
- О чем вы?
- Не следует бежать от судьбы. Это невозможно.
- Откуда вам знать?
- Где теперь ваш пони?
- А ваш мяч?
- Там, где и мы когда-нибудь будем. Все вещи растворяются во времени. На свете нет лучшего растворителя.
- Вы говорите так, как будто мы старики.
- Время убийственно для старых. И непонятно для всех.
- А если бы... Нет, ничего.
- Вы хотели что-то сказать?
- Вам показалось.
- Нет, не показалось, и я знаю, что вы имели в виду.
- Что же?
- Одно слово.
- Какое?
- Хронда.
Она вздрогнула. Это был страх.
- Не бойтесь, прошу вас. Мы оба - лишь двое посторонних, которые знают это, - понятно, кроме вашего мужа и команды доктора Соуви.
- Что вы знаете?
- То же, что и вы.
- Не может быть. Это тайна.
- Я не говорил этого слова никому, кроме вас. Я знал, что вам оно известно.
- Как вы могли узнать? Вы понимаете, чем рискуете?
- Я не рискую ничем, потому что мои сведения столь же легальны, как ваши. С той разницей, что я знаю, от кого вы их получили, а вы не знаете, откуда получил их я.
- Разница не в вашу пользу. Так откуда вы узнали?
- А сказать вам, откуда узнали вы?
- Вы ничего не знаете! - она вся дрожала.
- Я не могу вам сказать. Не имею права.
- Но вы уже сказали...
- Не больше того, что сказал вам ваш муж.
- Откуда вы знаете, что это он?
- Никто из правительства, кроме премьера, не знает. Премьера зовут Моррибонд. Просто, не так ли?
- Но каким образом? Подслушивание?
- Не думаю. Не было нужды. Просто он должен был вам сказать.
- Не думаете ли вы, что я...
- Нет. Он сказал именно потому, что вы бы никогда не потребовали. Он хотел вам дать что-то, что имело для него высшую ценность.
- Значит не подслушивание, а психология?
- Да.
- Который час?
- Без двух минут два.
- Не знаю, что станет со всем этим. - Она смотрела в окружающий мрак. Тени ветвей, плоские и четкие, дрожали на посыпанной гравием дорожке. Казалось, что тени неподвижны, а дрожит земля. - Мы здесь уже скандально долго, - сказала она. вы не догадываетесь, почему?
- Начинаю догадываться.
- Тайна, которая... Которая сделает это, уже не тайна за минуту до... часа ноль. Может быть, мы перестанем существовать. Вы это тоже знаете?
- Знаю. Но не этой же ночью!
- Именно этой.
- Однако еще недавно...
- Да, были кое-какие сложности. Но теперь их нет.
Она почти касалась его груди. Говорила, не видя: