2.5 Мы просим лишь слияния с Творцом (1)

Но все равно эта вынуждающая сила ощущается нами как отрицательное воздействие, как всевозможные обстоятельства. Почему всевозможные? Потому что все они состоят из: девять на девять на девять и так далее — сфирот, т.е. их сочетание находится одновременно и во многих плоскостях, и на разных уровнях: это могут быть и мысли, и физические и моральные воздействия.

Из этой картины видно, насколько, с одной стороны, каждый из нас обязан всему человечеству, всем другим, и, с другой стороны, насколько огромна потеря, если каждый, не выполняя своего предназначения, вызывает на себя отрицательные корректирующие силы. Исходя из этого обстоятельства, каббалисты и строят свое объяснение нам о необходимости духовной работы. Это вы найдете в статьях, письма каббалистов.

Мы с вами изучаем только Бааль Сулама, но можем углубиться в историю и изучать Рамхаля, Агра, каббалистов Коцка и многих других, от которых остались их письменные памятники, источники. И о чем они пишут — мы это все поймем.

Мы прекрасно поймем человека, который жил пятнадцать веков назад и писал о своих духовных ощущениях. Душа не стареет, у нее нет времени. Проблема непонимания может быть только внешней, проблемой языка, но то, о чем пишет каббалист, — оно то же самое и в нас, и протекает совершенно одинаково, и ощущать мы можем это, как будто он пишет о нас; времени здесь совершенно нет.

Так вот, на связи всех душ и базируются каббалисты, чтобы объяснить нам нашу миссию. Все статьи и письма Бааль Сулама в общем-то и объясняют это обстоятельство.

Вопрос: Можем ли мы совершать наши внешние действия в соответствии с теми внутренними этапами, которые проходим?

Не можем, потому что для всех действий в нашем мире необходим план по их подготовке и реализации, в котором должно быть много всевозможных этапов, подэтапов. Если я поставлю свои внешние действия в зависимость от своего внутреннего состояния, оттого, что сейчас прохожу, я никогда не смогу реализовать это действие.

Возможно, ты спрашиваешь о том, выходит ли когда-нибудь человек на такой духовный уровень, когда и духовное, и физическое действия объединяются в нем в одно? Допустим, я поднялся на уровень мира Ацилут, тогда в нашем мире все, что соответствует миру Ацилут, я также ощущаю и прохожу, я в этом живу.

Спустился ниже — и в нашем мире все относительно меня спустилось: и зарплата стала меньше, и отношения с окружающими ухудшились, да и здоровье ослабло, и так далее. Поднялся выше внутри себя — мир совсем другой, светит по-другому, я бодрее, здоровее, вдруг на работе премию дали, и так далее. А почему «нет», если духовное определяет физическое?

В статье «Скрытие и раскрытие Творца» Бааль Сулам рассказывает, насколько в человеке, по мере изменения его духовного уровня — перехода из грешника в праведника, все меняется. Из скрытия Творца, когда человек называется грешником, потому что вследствие скрытия делает все, исходя из своего эгоизма, когда эгоизм властвует над ним, человек переходит в раскрытие: Творец раскрывается, Его раскрытие подавляет эгоизм, в человеке возникает свойство, адекватное Его раскрытию, человек начинает действовать подобно Творцу. Но если Творец скрывается, у человека не остается никакого другого выхода: он сразу же попадает под власть эгоизма.

Таким образом, скрытие и раскрытие Творца переключает нас с «грешников» на «праведников» или наоборот, и это абсолютно вынужденные обстоятельства. Единственное, что мы можем в себе сделать, — это выбрать одно из них. Но когда мы уже выбрали, т.е. попали под воздействие любого из них: под свое или Творца, — наши действия и поведение определяются уже мерой скрытия и мерой раскрытия, здесь мы абсолютно не вольны.

Наша свобода воли только в усилии, в желании, в каком из этих положений быть, находиться, к какому из них присоединиться.

Так вот, Бааль Сулам пишет, что если человек находится в скрытии Творца, весь мир вокруг себя он ощущает в совершенно противоположном виде, не так, как если бы Творец ему раскрылся. Контрасты здесь очень серьезные.

Но достигнем ли мы такого состояния, когда внутренне будем жить в духовном мире, и все, что мы будем внутри себя делать, ощущать, и то, как мы будем относиться к остальным, и то, как остальные будут относиться к нам — и в нашем мире материально, физически будет мгновенно воплощаться? А почему бы и нет, если свыше нисходят сигналы, и наш мир является четким следствием Высшего мира? Ведь сказано же, что нет в нашем мире ни одной травинки, над которой не было бы ангела, т.е. силы (любая духовная сила называется ангелом), который бил бы ее и говорил ей: расти, т.е. вынуждал к росту, к исправлению.

Таким образом, все нисходит сверху, и наш мир: его неживая, растительная, животная и человеческая природа— весь устроен по образу Высшего мира, кроме нашей души. Душа наша не относится ни к каким мирам — она сама по себе. Подниматься и опускаться она может — это так, но она всегда одна. Она может иметь экран определенного уровня и на этом уровне находиться в мирах, но она одна. Нет в мирах какого-то объекта, другой души.

Конечно, если я нахожусь какой-то своей частью, душой в мире Ацилут, произвожу определенные духовные действия, то я будоражу, двигаю, исправляю все миры. Значит, все должно изменяться, все должно подниматься, и я мгновенно должен видеть следствия во всех мирах, в том числе и в нашем мире.

Так, на самом деле, и должно происходить, к этому, впринципе, и приходит человечество в мире Бесконечности. Когда все замыкается, все поднимается до Полного исправления, нет никаких различий между мирами. Все они поднимаются до уровня Бесконечности, включаются в этот уровень.

Что значит уровень Бесконечности? — Без конца, без ограничения происходит полное наполнение светом и, конечно, мгновенно. Там нет, вообще, такого понятия, как «задержка».

В нашем состоянии я вижу порой совершенно другие следствия: чем лучше я поступаю, тем мне может быть хуже, потому что если во мне появляются силы исправления, то мне одновременно поддают еще больший эгоизм, чтобы я его исправлял. И каждый раз, когда во мне этот эгоизм проявляется, снизу поднимается во мне, я чувствую, что становлюсь хуже.

И если обстоятельства вокруг меня, извне, становятся хуже, «темнее», то это для того, чтобы я больше реализовывал в себе свободу воли, чтобы я выявлял единственность Творца на более сложном фоне, якобы угрожающем мне.

Я начинаю ощущать, что, в итоге моего духовного развития не продвигаюсь а еду вниз, съезжаю, становлюсь хуже внутри себя, и вокруг меня все становится хуже. И это называется вознаграждением за то, что я встаю по ночам, учусь, стремлюсь к Творцу? Совершенно нелогично. Но это то, что есть в нас до махсома.

А иначе и не может быть. Как же мы иначе реализуем весь тот отрицательный потенциал, который в нас есть? Мы же должны его ощутить, мы именно на его фоне столкновением Бины и Малхут должны полностью выявить их противоречие, и тогда мы перейдем махсом.

В пути до махсома никаких приятных событий и ощущений не жди, и это страшно. Я помню такие состояния, когда постоянно ожидаешь неприятного, хотя головой понимаешь, что этого не может быть. Или наоборот, получилось что-то, и ты думаешь, что теперь готов на любые испытания, но через минуту видишь, что ты снова никто и ничто. И здесь только группа и установленный неизменный распорядок помогут все это пройти.

Во многих наших состояниях мы должны поступать упрямо, как ослы: просто вставать, как бездушное существо, плестись на урок, сидеть на нем, ничего не понимая, смотреть в книгу совершенно отключенными. Потому что эти состояния духовного падения мы должны в себе ощутить. А если оставаться дома, то этого не ощутишь, не сможешь отработать это.

Я, например, не помню, чтобы за те двенадцать лет, которые я был со своим Равом, не состоялись какие-то уроки, за исключением, конечно, тех нескольких месяцев, когда он был в больнице. Хотя и тогда я был вместе с ним: сидел рядом, читал, а он слушал. Ему давали очень сильные антибиотики, и он не мог сосредоточиться и читать, поэтому я ему читал. Рав не мог позволить себе нарушить расписание.

Сказано: «Аколь ба ми домэм», — т.е. все произрастает из неживого уровня, все базируется на неживом уровне. Поэтому расписание, устав должны быть просто святым делом, как присяга, клятва, которую берешь на себя.

Если я перехожу на более щадящий режим, это четко мне должно показать, что я уже не в духовном. Даже если это просто какие-то принятые нами материальные условия, ничего в них нет особенного: давайте перенесем несколько часов занятий в неделю на другое время — что тут страшного? Нет, если я принял устав вместе с группой, я уже этим как бы сформировал какой-то свой духовный уровень. И хотя духовного здесь пока нет, я этим уже формирую желаемый духовный уровень. И если я от него отказываюсь…

Поэтому мы отрицательно смотрим даже на тех людей, которые только опаздывают на урок, а не то, что не посещают или берут на себя какой-нибудь особый режим: «Буду ходить два раза в неделю, а остальное время — дома слушать».
[1] [2] [3] [4]