ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой завершается описание событий третьего сентября

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой завершается описание событий третьего сентября

Часов в восемь пошел проливной дождь. Улицы опустели. Густые тучи нависли над городом и превратили вечер в непроглядную ночь.

В десятом часу некто Буко Сус, тщедушный, с реденькой шевелюрой человечек лет под пятьдесят, наткнулся на одной из боковых улиц на валявшегося в луже крови юношу, в котором он без труда признал младшего сына местного мясоторговца Бероиме. Юноша находился в бессознательном состоянии. Буко Сус поднял крик, сбежались люди, раненого перенесли к доктору Лойзу, который, по счастливой случайности, проживал неподалеку. Врачебный осмотр показал, что три ножевые раны нанесены Манхему Бероиме всего несколько минут тому назад.

В поднявшейся суматохе никто не догадался сообщить в полицию. Но отцу пострадавшего, конечно, дали знать сразу. Спустя короткое время вся семья Бероиме, во главе с высоченным и краснолицым господином Фригием, примчалась в дом доктора Лойза.

Синдирак Цфардейа, собиравшийся уезжать из Бакбука ночным поездом, проведав о беде, постигшей семейство Бероиме, прибыл в дом доктора Лойза, чтобы лично выразить соболезнование своим новым знакомым. Он пожал руку господину Фригию и обратился со словами утешения к его жене.

— Все будет в порядке, дорогая госпожа Бероиме, — сказал он. — Уверяю вас, все будет в порядке. Вы не должны беспокоиться. Жизнь вашего сына вне опасности… Доктор Лойз меня заверил, что недели через две ваш сын будет совсем здоров… Не плачьте, дорогая госпожа Бероиме, ради бога, не плачьте. Вы мне разрываете сердце…

Острые уши господина Цфардейа стали от волнения пунцово-красными, щеки, наоборот, побелели, а руки, когда он подавал бедной женщине воду, дрожали.

Он заставил ее выпить всю чашку. Но, вернув ему пустую чашку, она снова залилась слезами.

— Боже, боже, как страшно стало жить на свете!.. Кому нужна была кровь моего мальчика?.. Такой добродушный, веселый, услужливый ребенок!.. Кто мог питать против него злобу?

— Никто, госпожа Бероиме! — горячо откликнулся Буко Сус. — Голову об заклад, никто! Он же чудный паренек, госпожа Бероиме! И он такой весельчак!.. Ведь мы сегодня в сквере прямо животы надрывали… Смотрим, он карандашиком чирк-чирк — и получается уже не извещение, а юмористический рассказ! «Господи, думаю, да ведь у этого ребенка огромный талант!..» А когда доктор Попф вдруг стал его душить… Стоп, стоп! — вдруг скомандовал сам себе Буко Сус, и его подобострастное, острое, безбровое личико, все в мелких морщинках, вдруг стало серьезным, даже торжественным. — Господа! — голос его задрожал. — Господа, я вспомнил, право же, я вспомнил! Есть такой человек, который питает злобу против бедного Манхема!.. Как раз сегодня днем его в сквере хотел душить доктор Попф!.. Боже мой, какой ужас! Я вспомнил. Ну да, он же хотел задушить господина Манхема… Он к нему подошел и…

Буко Сус явно не принадлежал к молчаливым людям. Однако, заметив брезгливую гримасу Синдирака Цфардейа, он замолк, сокрушенно вздохнул, извлек из бокового кармана своего пиджачка неприглядный носовой платочек и приложил его к своим совершенно сухим глазам.

До слов Суса никто не подумал о докторе Попфе. Но теперь присутствующие припомнили во всех подробностях то, что сегодня днем произошло в сквере. Припомнили и звучавшую особенно зловеще в свете событий последнего часа фразу Анейро: «Не марайте себе руки об этого сопляка, доктор. Все, что он заслужил, от него не уйдет».

— Так пускай же этот проклятый докторишка не думает, что это ему сойдет с рук! — прорычал Фригий Бероиме и так решительно поднялся из кресла, что все поняли — время разговоров и вздохов прошло, надо действовать — и тоже поднялись из своих кресел.

— Нет, господа, это действительно слуга сатаны! — горько заключил Синдирак Цфардейа и обвел окружающих взором, полным благородной тоски за человечество. — У нормального человека не поднялась бы рука на ребенка…

А неугомонный Буко Сус, деловито застегивая пиджачок на все пуговицы, воскликнул:

— Мы изловим этого бандита в его собственной норе!

Господин Цфардейа укоризненно зашикал на него, кивнув на снова зарыдавшую госпожу Бероиме, и Буко Сус уже шепотом закончил свою фразу:

— Мы его за волосы притащим в полицию!..

Вскоре гул машин, подкативших к его дому, разбудил доктора Попфа. Он поднял голову с подушки и прислушался. В тоскливом шелесте проливного дождя он различил хлопанье автомобильных дверец, негромкий говор. Потом кто-то постучал во входную дверь.

Попф выглянул в окно. Он увидел четыре автомобиля, вытянувшихся гуськом у самого подъезда. Десятка полтора человек, прибывших на этих машинах, столпились у дверей его дома. У них были странные, в высшей степени необычные фигуры: у них не было голов. Вместо голов высились какие-то островерхие обрубки. Это было очень страшно. Но уже через какую-нибудь секунду Попф понял, в чем дело. Это были капюшоны. Шел дождь, и люди надели капюшоны. Ничего удивительного.

Однако когда глаза его привыкли к ночной мгле, царившей на улице, Попф убедился, что это далеко не обычные капюшоны. Скорее всего, это были мешки с прорезями для глаз.

Попф попытался было убедить себя, что все это происходит с ним не наяву, а во сне. Но стук возобновился. На сей раз он был настойчивее.

— Кто там? — спросил Попф, распахнув окно.

— Откройте! — ответил ему снизу незнакомый голос.

— Кто вы такие? — спросил Попф.

— Откройте! — повторил снизу тот же голос. — Не заставляйте нас взламывать дверь!

— Кто вы такие? — снова спросил Попф, чувствуя, как его охватывает отвратительная мелкая дрожь. — Почему вы не говорите, кто вы такие?

Вместо ответа он услышал треск двери, на которую навалилось несколько человек.

Тогда он подбежал к телефону, схватил трубку:

— Полиция? Алло, это полиция?

— Вы не ошиблись, сударь, — откликнулся на другом конце провода вежливый голос. — Это действительно полиция. С кем имею честь?

— Это говорит доктор Попф…

— Добрый вечер, доктор! Как вы поживаете, доктор?

— Благодарю вас… Ко мне в дом сейчас ломятся какие-то люди…

— Какие люди, доктор?

— Какие-то люди… со странными головами…

— Ах, со странными головами?! А умнее ты, болван, ничего не мог придумать? Вот я тебе покажу, проклятый мальчишка, как издеваться над полицией!.. Шестой раз за сегодняшнее дежурство такой идиотский розыгрыш!

— Боже мой! Но это действительно говорит доктор Попф!..

Однако рассерженный дежурный инспектор, которого и в самом деле пять раз за сегодняшнее дежурство поднимали на смех ложными вызовами (это было излюбленнейшее развлечение местного юношества), уже не слушал Попфа. Попф швырнул трубку и бросился к шкафу. Он хотел забаррикадировать им вход в комнату, но не успел. Дверь хрустнула, зазвенели и посыпались стекла, и в спальню ввалилось десятка полтора вполне прилично одетых мужчин. На головах у них были джутовые мешки с наспех прорезанными дырками для глаз.

— Что вам нужно? Кто вы такие? — крикнул Попф, пятясь к окну. — Как вы смеете врываться в чужой дом?

— Сейчас мы тебе, голубчик, все растолкуем, — ласково ответил высоченный мужчина в лаковых туфлях и нанес Попфу сильный удар в нижнюю челюсть.

Попф без чувств рухнул на пол…

Судя по тому, что за этим последовало, план налета был разработан достаточно тщательно.

Четыре человека немедленно проследовали в лабораторию и в несколько минут все бутыли и ампулы с «эликсиром Береники» превратили в груду битого стекла. Драгоценная жидкость клейкими ручейками растеклась по полу, заваленному осколками и изуродованной аппаратурой.

Два человека черным ходом выскочили во двор, прикончили в хлеву необыкновенных докторских питомцев с быстротой и точностью, которая сделала бы честь любому опытному мяснику. Трое других, связав все еще не пришедшего в сознание Попфа, снесли его вниз и бросили в одну из машин.
[1] [2]