XVI

- Так не кажется ли вам, что вы только козлы в этой братоубийственной войне и собираетесь убивать друг друга для удовольствия белоголового?

- Нет, не кажется! - оскорбленно воскликнули колдун и старейшины. - Мы боремся за истинную веру!

- Подумайте же, почему белоголовый тайком благословил обе стороны на эту войну. Розенкранц, скажи, знал ты о том, что велел Полонию белоголовый передать отцу Лиру?

- Нет, сэр, - отвечал Розенкранц. - Белоголовый разговаривал с ним, когда мы с Гильденстерном уже покинули Священную пещеру.

- А ты, Полоний, знал, что приказано было Гильденстерну и Розенкранцу?

- Меня не пускали в пещеру, пока белоголовый беседовал с ними.

- А что сказал отцу Лиру гонец, посланный к белоголовому?

- Он сказал; что белоголовый приказал уведомить нас, что будет молиться за нас.

- Нет, - воскликнул отец Джемс, - это за нас он обещал молиться!

- Но зачем это нужно было белоголовому? - удивился отец Лир. - Если мы для него только козлы, то ведь он даже не показывался в Эльсиноре и не мог насладиться зрелищем войны?

- Для того чтобы те, кто победит в этой войне, думали, что они обязаны этим молитвам белоголового, и во всем беспрекословно ему подчинялись. Даже глупых козлов нелегко было бы употреблять в пищу, если бы они вдруг решили действовать заодно и кинулись на вас все сразу. А ведь вы люди, умные люди. Белоголовому нужна ваша война, чтобы легче подчинить вас себе. Неужели вам это непонятно, мудрые люди Нового Вифлеема, Эльсинора, Доброй Надежды, Эльдорадо и Зеленого Мыса?

Островитяне молчали. Не так легко признать себя козлами, сражающимися ради чьего-либо удовольствия..

- Они святотатцы, - нашелся, наконец, преподобный отец Джемс.- Они оскверняют день воскресный. Это очень большой грех.

- И за это вы пошли на них войной? А когда наступит тот день, который вы считаете истинным воскресным днем, они так же беспрепятственно ворвутся в ваши деревни? Так, что ли?

- Господь не допустит этого, - упрямо сказал отец Джемс. - Господь справедлив.

- Хорошо, - сказал Егорычев. - А известно ли вам, люди острова Разочарования, что в то время, когда в моей стране воскресенье, в стране, откуда прибыл белоголовый мистер Фламмери, еще суббота? И так существует испокон веку. Но никогда люди моей страны не собирались войной на людей тех стран, где воскресенье отстает от нашего на целые сутки. Так ли я говорю, Сэмюэль Смит? Сэмюэль Смит - мореход, он объездил весь мир, и он подтвердит, что я говорю истинную правду.

- Мистер Егорычев говорит правду. В моей стране, в Англии, воскресенье бывает тогда, когда в стране мистера Егорычева уже четыре часа как понедельник, - сказал Сэмюэль Смит при гробовом молчании собравшихся. - И ничего. Оба наших народа ничего не имеют друг против друга. И мы с мистером Егорычевым очень хорошо и дружно живем.

Они обменялись с Егорычевым крепким рукопожатием.

В это время, тяжело дыша, как опоенные лошади, вернулись гонцы, бегавшие по поручению отца Лира в Священную пещеру. Они отозвали его в сторонку и что-то сообщили на ухо. Колдун расцвел. Он растолкал толпу, окружавшую Гамлета, вошел в середину круга и поднял руку, призывая к вниманию:

- Пусть знают люди Эльсинора и люди Эльдорадо и Зеленого Мыса! Только что вернулись воины, которых я посылал в Священную пещеру, чтобы узнать, как нам поступить, чтобы это было угодно богу. И белоголовый джентльмен сказал нашим воинам, что он молился господу нашему и господь возвестил ему, что людям, сражающимся за истинную веру, разрешается воевать в воскресный день, как если бы он был будним!..

Снова раздался топот босых ног, и сквозь толпу протиснулся запыхавшийся, мокрый, как мышь, Гильденстерн Блэк и за локоть вытащил из круга преподобного отца Джемса.

- Пусть Гильденстерн не побоится говорить так, чтобы его все слышали! - крикнул Егорычев. - Он тоже, наверно, бегал к белоголовому.

- Да! - нагло ответил Гильденстерн, прячась за спину отца Джемса. - Я был у белоголового, и он мне кое-что сказал.

- Вот и расскажи нам, чтобы все знали!

- Белоголовый настрого предупредил, что об этом не должны знать еретики из Эльсинора, Эльдорадо и Зеленого Мыса.

- Вы слышали, люди острова Разочарования? Заставьте его говорить, и вы услышите нечто очень важное.

- Пусть он говорит, чтобы все слышали! - закричали южане. - Отец Лир не скрывал от вас, что ему передал белоголовый!

- Я не могу, потому что меня немедленно поразит гром! - выкрикнул Гильденстерн из-за спины колдуна.

- Тебя не поразит гром, не бойся, - мягко промолвил Сэмюэль Смит, подкравшись к нему сзади и положив на его плечо свою могучую руку. - Но вот если ты будешь молчать и упираться, так я тебя, каналья, безо всякого грома разотру в порошок!

- Хорошо, - ответил рыдающим голосом Гильденстерн. - Хорошо! Я скажу, но пусть грех мой падет на твою голову!

- Согласен, - сказал кочегар. - Валяй, я отвечаю. Только упаси тебя бог соврать!

- Белоголовый сказал, что он молился богу и бог сказал ему, что люди Нового Вифлеема и Доброй Надежды угодны его сердцу. Они творят правильное дело, и пусть их не смущают слова желтобородого, потому что желтобородый - безбожник, коммунист. Вот что сказал белоголовый. И что...

Тут его вовремя перебил Сэмюэль Смит:

- Раз ты такой разговорчивый, мерзавец, расскажи, что вы с Розенкранцем и Яго делали в Священной пещере в пятницу, когда мы с мистером Егорычевым были в Новом Вифлееме?

- Разве вы были в пятницу в Священной пещере? - удивился отец Джемс. - Почему же вы мне об этом не сказали?

- Мы не имели права, - побледнел Гильденстерн.

- Нам белоголовый запретил рассказывать об этом кому бы то ни было, - объяснил Розенкранц.

- Даже мне?

- Даже тебе, отец Джемс. Не сердись на нас, потому что мы не имели права.

- Пусть они расскажут, за что их там поили коньяком и одаривали подарками, - продолжал кочегар. - Вы знаете, почему они молчат? Они боятся говорить правду.

- Я бы сказал, но забыл. Как только мой палец обмакнули в черную жидкость и оттиснули его на чем-то белом, я так испугался, что все забыл, - признался Розенкранц.

- И я тоже, - подтвердил, щелкая зубами, Гильденстерн. - Я только помню, что мы с Яго и Розенкранцем были высокие... Ах, какая обида! Ты не помнишь, Розенкранц, чем это высоким мы были с тобою и Яго?

- Мы были высокие разговаривающие стороны, - сказал, оживившись, Розенкранц. - Как раз это я тоже помню.

- Может быть, не разговаривающие, а договаривающиеся, высокие договаривающиеся стороны? - спросил Егорычев.

- Подумать только, Гильденстерн, сколь проницателен и мудр желтобородый джентльмен! - заюлил в подобострастном восторге Розенкранц. - Ведь именно так нас и называли в Священной пещере: высокие договаривающиеся стороны! Правда, Гильденстерн?
[1] [2] [3]