I

I

За все время пребывания под стражей Антошин всего дважды удостоился допроса. В жандармском управлении. Оба раза его допрашивал подполковник по фамилии не то Порожин, не то Порошин, пожилой, тощий, тошнотворно дружелюбный. Но присутствовали при допросах разные товарищи прокурора. При первом допросе полный, в летах, нервный и мешковатый. Как его звали, Антошину так и не привелось узнать. При втором – изящный молодой человек с умным и холодным лицом по фамилии Лопухин. На первом допросе Антошину предъявили протокол обыска, спросили объяснений насчет обнаруженной у него литературы и рукописных листовок. Он сказал, что и листовки и брошюры ему дал на сохранение один человек. Фамилия и адрес этого человека? Нет, он отказывается сообщить фамилию и адрес этого человека. Ему предъявили для опознания несколько фотокарточек, в том числе фотографии Фадейкина, Симы Артемушкиной и Тимоши Коровкина. (Значит и их арестовали! Какая досада!.. Хорошо, что фотографии Фени не было. Значит, с Феней обошлось благополучно. Значит, не все еще на Минделе потеряно. Антошин в Феню верил: она не ударится в кусты.)

Он сказал, что никого – из лиц, изображенных на фотографиях, признать не может. Ни с кем из них он никогда не встречался. Уверен ли в этой господин Антошия? Господин Антошин был в этом уверен. Что господин Антошин может сказать о так называемой «Группе рабочих и работниц»? Господин Антешин впервые слышал о существовании такой группы, вообще каких бы то ни было групп. В каких отношениях господин Антошин состоял с покойным Розановым! Сергеем Авраамиевнчем? Ни в каких. Покойный Розанов С. А. действительно был некоторое время его соседом; по двору, но никакого общения с ним не имел. За несколько часов до своей смерти покойный Розанов С. А, попросил позвать к нему кого-нибудь из соседей по двору. Позвали его, Антошина. Зачем его вызывал покойный Розанов С. А.? Это ему неизвестно. Вероятно, хотел попросить его о чём-то, но не успел, потому что почти сразу по появлении Антошина в его номере покойный Розанов С. А. впал в беспамятство и вскоре, не приходя в сознание, скончался. В каких отношениях господин Антошин находился с Ильей Фадейкиным, Серафимой Артемушкиной и Тимофеем Коровкиным, работающими на фабрике Густава Минделя и компания? Господин Антошин впервые слышал эти фамилий.

Задав с таким же успехом еще несколько вопросов, подполковникг пожал плечами и позвонил в колокольчи. Пришел конвойный солдат и отвел Антошина в тюрьму.

Второй допрос состоялся месяца через два.

Изящный и молодой товарищ прокурора поставил Антошина в известность, что он привлечен к ответственности по 252-й статье: Уголовного уложения, по которой за участие в сообществе, имеющем целью ниспровержение существующего строя в более или менее отдаленном будущем, приговариваются к каторжным работам от четырех до восьми лет.

– К каторжным работам? – почему-то переспросил Антошин.

– Ну, каторга не каторга, а несколько лет тюремного заключения и ссылки вам обеспечено.

Ему снова предъявили взятую при обыске литературу и листовки. Он повторил объяснение, данное на первом допросе, и снова заявил, что не намерен сообщать фамилию и адрес лица, которое оставило их у него на сохранение.

Ему предъявили красный карандаш. Тот, самый, которым он писал свои листовки. Его вместе с литературой и листовками обнаружили в сундучке во время обыска. Спросили, не этим ли карандашом господин Антошин писал предъявленные ему рукописные листовки. Господин Антошин ответил, что никаких листовок никогда не писал, а красный карандаш хранил в своем сундучке потому, что в дальнейшем собирался пойти работать по плотницкой части. И вообще, он свой арест и содержание под стражей считает незаконным и ни на чем не основанным и от дальнейшей дачи каких бы то ни было показаний решительно отказывается.

Его пробовали отговорит от подобного поведения, обращали его внимание на губительные его последствия. Но Антшния молчал.

Тогда ему дали ручку с пером, листок бумаги и попросили изложить свой отказ от дачи показаний в письменном виде.

Довольный тем, что допрос подходит к концу, и не подозревая никакого подвоха, Антошин изложил свой отказ в письменном виде. И только он передал этот документ подполковнику, как понял, что сам себя выдал. Орфография а его заявлении в точности совпадала с орфографией, которой был написан текст всех рукописных листовок онаруженных в его сундучке. То же разительное пренебрежение буквами «ять», «твердый знак» и «десятеричное»! Надо было во что бы то ни стало уничтожить, порвать на мелкие кусочки, проглатить этот предательский документ! Антошин прикинулся, будто вспомнил что-то важное.

– Можно мне на минуточку мое заявление обратно? – обратился он к подполковнику. – Хочу дописать одно важное соображение. Увы! Он имел дело не с дураками.

Подполковник пробежал глазами документ, на котором еще не успели просохнуть чернила, умилено ухмыльнулся и промурлыкал:

– Нет, зачем же вам беспокоиться, господии Антошин! Чистая ведь формальность… Бумажка ведь только для подшивки к делу… Не так ли, господин прокурор?

Товарищ прокурора, также ознакомившись с заявлением господина Антошина, кивком головы согласился с мнением подполковника, и заявление было вложено в «Дело по обвинению Антошина Е. В. и т. д.».

– Будем считать допрос законченным? – спросил подполковник, потягиваясь и ничуть не скрывая своего полнейшего удовлетворения.

– Пожалуй, – сказал молодой человек и улыбнулся самыми кончиками губ.

Постучался и вошел в кабинет немолодой канцелярский чиновник с пакетом:

– Просили вручить господину Лопухину.

Молодой товарищ прокурора взял пакет, кивнул канцеляристу, стал аккуратно вскрывать конверт перочинным ножичком. Антошин с любопытством глянул на Лопухина: где он слышал эту фамилию?

Лопухин пробежал глазами содержание бумаги, аккуратно сложил ее, не торопясь вложил в конверт. Судя по всему, она к делу Антошина касательства не имела.

– А очень жаль, – наставительно продолжал Лопухин, обращаясь уже к Антошину. – Вы производите впечатление интеллигентного и способного молодого человека. При желании вы безусловно смогли бы с течением времени сделать неплохую и почетную карьеру, не вступая в безумный и преступный конфликт с исконными устоями государства Российского. Интеллигентный молодой человек из крестьян, если он…

– Извините меня, пожалуйста, господин Лопухин, – перебил его Антошин, который вспомнил наконец, откуда ему знакома эта фамилия. – Ваши инициалы А. А.? Кажется, вас зовут Алексей Александрович?

– С вашего позволения именно А. А., – с некоторым удивлением ответил товарищ прокурора. – Надеюсь, в этом обстоятельстве нет ничего порочащего меня?

– Тогда у меня имеется для вас небольшой разговор с глазу на глаз, сказал Антошин. – «А. А.»!.. Как это я сразу не догадался!..

– Вы разрешите? – учтиво обратился Лопухин к подполковнику.

– Пожалуйста, сударь мой распоряжайтесь, как у себя дома. А мне как раз надо кой к кому сбегать на третий этаж.



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.