В. Виткович. СЛОВО О ЗЕМЛЕ АЙ. Киносказка (3)
[1] [2] [3] [4]А Табан ияхе Тарпан-буз в стороне призывно заржал, роет копытом песок. Алтын-дуга подходит к нему, внимательно смотрит, порывисто наклоняется и начинает расшвыривать песок в стороны со всею богатырской силой.
Вот уже под руками Алтын-дуги обнажается макушка юрты. Он откидывает войлочную кошму, и среди песка, в дымовом отверстии юрты, появляется прекрасное лицо красавицы Ай. Она говорит нежно:
— Алтын-дуга!
Он откликается:
— Ай!
И, увидев их лица, вся земля вокруг покрывается цветами.
Ночь. На небе, меж звезд, народившийся месяц. Отрытая из-под бархана юрта уже установлена на новое место. Колодец очищен от песка. Раскопан розовый куст. У дотлевающего очага сидят Кусэр, Ай, Ханьяр, Янгызак и Алтын-дуга. Алтын-дуга кончает рассказывать:
— …И она внушила мальчику, что он ее собственный сын. Так старуха Мясекай всех перехитрила.
— Значит, мой сын жив! — восклицает Кусэр.
Алтын-дуга показывает на Янгызака:
— Вот он!
Все потрясены. Кусэр и Янгызак смотрят друг на друга, веря и не веря.
— Сын? — неуверенно говорит Кусэр.
— Отец…
Они встают, подходят друг к другу.
— О сынок! — восклицает Кусэр. — С тех пор как ты исчез, тьма и свет, день и ночь стали для меня одинаковыми! Но солнце твоего лица вновь засияло, и…
Янгызак обнял отца. Обнял так крепко, что Кусэр, застонав, упал.
Янгызак удивился:
— Отец, что с тобой?
Потирая ребра, Кусэр говорит восхищенно:
— Ты мне чуть все ребра не поломал! Поистине, сынок, вовек мне не встретить богатыря сильнее тебя!
Алтын-дуга уводит Ханьяра в сторону:
— Не будем мешать им, пусть предаются радости.
Прогуливаясь, они идут меж барханов. Ханьяр озабочен:
— Тебе и красавице Ай пора ехать. Скоро рассвет. Приедут сорок богатырей, и тогда…
— Что мне джунгарские богатыри! — говорит Алтын-дуга. — Если придется драться, я всех одолею. А мой Табан ияхе Тарпан-буз… не родился еще конь, который бы его обогнал на байге!
— Ты забыл об исполине Таш-паше, друг. Джангархан вернет его. А с черным мечом Джангархана никто в мире не совладает.
— Но если Янгызак смог остановить его голосом, почему он не может подойти с песней к нему и убить?
— Его нельзя убить, — отвечает Ханьяр. — Ведь Таш-паш вылеплен человеком из камня, из горы. Даже от глаз его вражеские стрелы отскакивают, как от щитов!.. — Помолчав, он продолжает. — Правда, говорят, что у Таш-паша есть слабое место. Будто, если поразить его в горло, жизнь покинет туловище исполина, а сам он рухнет и опять превратится в бездыханную гору.
— И в этот день царству Джангархана наступит конец?
— Да, — отзечает Ханьяр. — Но не забывай о застежке. На горле у исполина застежка, которую он в силах отстегнуть только сам. Она весит пять тысяч пудов. Сто сильнейших богатырей мира, взявшись вместе, не смогут ее отстегнуть… Уезжай, Алтын-дуга! Увози красавицу Ай, пока не поздно.
— Нет, Ханьяр. Только пес боится ступить на тигровый след. Не пристало богатырю показывать врагу пятки!
— Но ты погибнешь, и народ наш осиротеет!
— То, что случится, находится впереди, — говорит Алтын-дуга.
Беседуя, они уходят все дальше и дальше, пока не скрываются вдали меж барханов.
Сорок джунгарских богатырей скачут по пустыне. Жургяк вглядывается. Впереди, среди песков, показываются Солнечный колодец и юрта.
Ай и Янгызак встречают богатырей.
— Здравствуй, красавица! — хрипло говорит Жургяк. — Ну, соскучилась без меня? Теперь… — он захохотал, — я тебе не дам больше скучать. Сегодня на скачках мой Сары-куш из всех коней выпотрошит кишки! И за свадьбу!.. Здравствуй, брат Янгызак.
— Здравствуй, брат Жургяк.
Из-за холмов подходит Алтын-дуга.
— А это что за выкормок в башкирской одежде? — изумился Жургяк. — Мирный ты или враг?
— Если вы мирные, то и я мирный. Если вы враги, то и я враг, — отвечает Алтын-дуга.
— Это мой друг, — вмешивается Янгызак. — Он прибыл из земли Ай, чтобы вместе с нами состязаться в байге.
Жургяк развеселился:
— Состязаться? Сейчас я его схвачу за ухо, брошу на воздух, и когда он, падая, коснется земли, я ударю его ногой в зад, и он разлетится в золу!
— Хвастливому языку каждый день праздник, — спокойно говорит Алтын-дуга.
Жургяк посмотрел на него злобно, как верблюд на кузнеца:
— Да мне стоит тебя только кулаком шмякнуть, ты и вздохнуть не успеешь!
Алтын-дуга насмешливо говорит:
— У тебя кулак, но и у меня не клубок шерсти.
В ярости Жургяк замахнулся. Алтын-дуга — перехватил его руку. Они начинают бороться. Их окружили, глазеют богатыри. Взволнованно смотрит Ай.
Борются богатыри. Наконец Алтын-дуге удается приподнять Жургяка и бросить на землю. Алтын-дуга подходит к Ай. Девушка говорит нежно:
— Алтын-дуга!
Жургяк встал с земли, подходит к Алтын-дуге, покровительственно к нему обращается:
— А ты, оказывается, ничего. Сила есть в тебе. Если хочешь, я могу даже взять тебя в товарищи… Вот, говорят, есть такой город Гургандж. И там без толку торчит минарет. Будто, если обрушить его, десять тысяч людей можно задавить! Я все собираюсь туда. Поедем вместе, а? Обрушим его, посмеемся?..
— Замолчи! — в негодовании обрывает его Алтын-дуга.
— Эге, да ты рассердился! Зря. Все равно красавицы Ай тебе как своих ушей не видать! Думаешь, нечаянно поборол меня, так уже победил? Пусть-ка твой ублюдок попробует обогнать моего Сары-куша в байге!
Алтын-дуга отвечает:
— То, что случится, находится впереди.
У колодца джунгары поят коней, готовят к байге: вплетают тряпочки в гривы, подвязывают хвосты. Жургяк и Хултан-гол тоже взялись приводить в порядок своих скакунов.
В стороне Ай обхаживает Табан ияхе Тарпан-буза, протирает коню глаза шелковым платком, вытирает с него пыль и пот. Алтын-дуга разговаривает с Янгызаком.
— …Ну что ж, — говорит Алтын-дуга, — скачи ты на моем Табан ияхе Тарпан-бузе, выигрывай байгу за меня. Ты славный наездник!
— Спасибо, друг! — взволнованно говорит Янгызак.
— Как доедешь до горы Татывлы и начнется байга, отпусти поводья — конь сам полетит. Сто повадок он знает. Если ты будешь падать вперед, он поддержит тебя гривой, если назад — поддержит хвостом. Только смотри за ним, береги его.
— Не тревожься. Раз уж ты конем со мной поделился, плохого не жди!
Ай расчесывает Табан ияхе Тарпан-бузу гриву своим девичьим гребнем, прикалывает ему розу в челку.
Дворец Джангархана возле сидящего исполина. Исполин зевает. В джунгарском стане полрежнему шумно, людно, разгульно, пестро. Джангархан восседает на дворцовой террасе. Рядом старуха Мясекай. Перед ханом на корточках главный везир.
— Можешь идти, — говорит Джангархан. Пятясь задом, с бесчисленными поклонами, везир удаляется.
У пруда выстроились приближенные хана. Подходит везир. Теперь он до ушей налит спесью. Один из приближенных вопрошает:
— Какие повеления соизволил отдать наш владыка на нынешний день?
— Он повелел выдать войску тысячу барабанов из ханской казны, — важно говорит везир.
— Мудрое решение, — говорит приближенный.
Остальные приближенные согласно кивают.
— Он повелел еще истребить за сегодняшний день всех лягушек в пруду.
— Мудрое решение. Приближенные снова кивают.
— Но самое важное — он повелел изготовить к вечеру две затычки для ушей исполина.
— Мудрое решение, — говорит приближенный. — Но зачем Таш-пашу потребовались затычки?
— Янгызак изменил… — отвечает везир. Помолчал, смотрит, какое впечатление произвела эта весть. — И Джангархан решил послать Таш-паша, дабы покарать этого сладкоголосого нечестивца. Повелитель поклялся повесить Янгызака на его собственном языке!
Нестройными кучками едут по пустыне чджунгарские богатыри к месту, где должна начаться байга, — к горе Татывлы. На песке белеет лошадиный скелет. Мимо него вместе с другими богатырями проезжают Жургяк, Хултан-гол и Янгызак.
Подмигивая Хултан-голу, Жургяк говорит:
— Давай зарежем башкирского коня, брат Янгызак! Наедимся досыта конины…
— Что ты пристал к моему коню?
— Да ведь даровое мясо! Зря пропадает! Голову и сало я, так и быть, тебе отдам. А?