Зиновьевич. Утоли моя печали (17)

[1] [2] [3] [4]

Но так же дико и темно

И так же, вероятно, лживо...

Владислав Ходасевич

...Достижение понимания каждого человека как другого, равного в каком-то смысле Я, и создает нравственные основы человеческого общежития.

Вяч. Вс. Иванов, "Чет и нечет"

Четвертое апреля. Ранним утром, выйдя из юрты на зарядку, я в тамбуре включил репродуктор. Тихо - большинство еще спали. И услышал: "...недозволенные методы следствия..." А потом имена врачей, освобожденных, признанных невиновными. И в заключение: "Мы передавали передовую статью из газеты "Правда".

Радость ошеломляющая, оглушающая; я бросился почему-то не в свою, а в смежную юрту. Вероятно, просто потому, что стоял ближе к той двери.

- Врачей освободили! Признаны невиновными! В передовой "Правды" говорится о недозволенных Методах следствия... Всех врачей освободили!

С подушек поднимались головы. Кто-то садился на койке.

- Что за дурацкие шутки... Да ты охреновел, совсем психом стал!.. Ты что, забыл, что первое апреля прошло?..Дайте ему воды и ведите на воздух, чтоб в себя пришел... За такие шуточки - морду бить.

- Но это же правда, правда!.. Только что передавали. Скоро будут повторять.

Даже самые злые окрики не могли меня рассердить. Радость затопляла, распирала, туманила.

Весь этот день и потом еще долго только об этом и говорили. Меньше спорили. Больше обсуждали мирно, дружелюбно, пересказывали, кто что слышал от своих вольняг. Сравнивали. Предполагали. Сомневались. Но чаще надеялись.

В новом Совете Министров Маленков стал председателем, Берия, Молотов, Булганин, Каганович - заместителями; сократилось число министерств - их сливали, уминали, сокращали штаты.

- Ага, значит, жмут на бюрократов.

И нечто уже прямо для нас: МГБ не стало. Вместо него скромный Комитет государственной безопасности при Совете Министров... В газетах и по радио настойчивые фразы о законности, о гуманности, о политике мирного сосуществования.

Узнаем, что освобожден Абакумов и назначен в новый комитет. О нем мы помнили только дурное: жестокий хам, верзила с мордой отупевшего мясника. Но он просидел почти два года, может быть, и поумнел...

Ворошилов - председателем Верховного Совета... Опальный маршал Жуков заместителем министра обороны Булганина.

Каждое назначение мы обсуждали подробно. Булганина я помнил по Северо-Западному фронту бестолковым самодуром. О Жукове все знали: крут, суров, беспощаден, жесток, но талантливый стратег; отважен на поле боя, не робеет перед вождями. За это его не любил Сталин, говорили - даже побаивался его, ревновал.

Обрадовало сообщение, что в Президиуме ЦК главным стал Хрущев. О нем я раньше слышал; Надина родственница, которая обучала английскому языку его жену и дочерей и подолгу жила в их доме, рассказывала: грубоват, малообразован, однако умен, хитер, добродушен и "партиец старого образца", то есть не терпит барства, роскоши, стяжательства, подхалимства и не чванится. Жена штопает носки ему и внукам, хозяйничает экономно, домработница и шофер обедают вместе со всей семьей.

На шарашке добрые слухи обгоняли газетные сообщения или дополняли их, все более обнадеживая. В органах сокращали штаты больше чем наполовину. Всех чекистов лишили офицерских званий, приобретенных в последние годы в кадрах МГБ. Действительны только звания, полученные на армейской, строевой службе. Многие полковники за день стали капитанами. Кому не нравилось - мог отчисляться. Кое-кто из наших уже видел тюремных офицеров, вчерашних капитанов и старших лейтенантов, в сержантских погонах.

Евгений С., несмотря на молодость, был опытным радиотехником и старым зеком. "Чалился" еще до войны; в лагере получил новый срок. Лучший монтажник в акустической, виртуозный ругатель, матерившийся и "ботавший по фене" в изысканном, светском тоне, гроссмейстер "козла", он много запойно читал. Мы с ним подружились сперва как соседи по лаборатории, - его стол был ближайшим к моему. Потом я стал давать ему уроки немецкого. Его срок истекал летом 53-го года. Он был или старался быть отъявленным пессимистом:

- Только фреи рогатые могут еще на волю надеяться... Хрен нам в морду сунут, а не волю. Нам даже бесконвойными уже не бывать. Выйдем за зону только в деревянном бушлате с биркой на ноге. И после того, как на вахте брюхо шилом проткнут.

По ночам он страшно кричал, иногда - яростно материл то каких-то блатных, то сук или гадов-придурков. А днем работал самозабвенно, до исступления. Рационализировал чужие модели, придумывал свои.

Взыскательный Сергей говорил о нем, что за такого битого техника отдаст полдесятка небитых инженеров. К его дню рождения я сочинил длинные куплеты.

Шарашка, где темнил Евгений,

Была прелестный уголок...

Когда рассерженный начальник

Шипит, как брошенный паяльник,

И ошалелые вольняги

На цирлах мечутся, бедняги...

Евгений наш не унывает,

Соплей развесив пестроту,

Он осциллограф запускает

На сверхнайвысшую туфту:

"Что ж, посижу да погляжу
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.