Дом на площади (17)
[1] [2] [3] [4]Чулки Лубенцов сразу забраковал. Такого рода подарок показался ему просто неприличным, чуть ли не нескромным намеком.
- Ты бы еще подвязки принес, - проворчал он.
Остановились на одеколоне. Ликер Лубенцов тоже после некоторого раздумья решил взять с собой и незаметно сунуть фрау Вебер в прихожей.
- Хорошо бы цветы, - предложил Чохов.
- Цветов у них много, - возразил Воронин. - Да и что толку? Завянут выкинут.
Лубенцов рассеянно спросил:
- А как же с галстуком быть?
- С галстуком? Минуточку, - сказал Воронин и выбежал на улицу за ворота. Он зажег фонарик и осветил стоявшего в темноте Кранца и его галстук.
- Неважнецкий галстук, - сказал он.
- Могу принести другой, - предложил Кранц.
- Долго ждать.
Кранц снял свой галстук и вручил Воронину.
- Завтра отдам, - сказал Воронин. - Чулки получай обратно. Не прошли.
Кранц стал возражать, говоря, что это вполне прилично - дарить чулки и что сейчас с чулками дело обстоит плохо, так что вот такие чулки наилучший подарок для дамы.
- Не хочет, - сказал Воронин. - Подожди, сейчас деньги принесу за ликер и духи.
Он вернулся в дом, быстро вывязал галстук Лубенцову, потом сказал:
- Деньги.
Лубенцов дал ему денег и отправился в большой дом, испытывая страшное смущение в непривычном костюме. Так как закапал дождик, он постарался быстро пробежать расстояние до большого дома, - штатского пальто у него не было. Проклиная в душе всю эту историю, он нажал на звонок.
Гостей было человек тридцать. Когда Лубенцов, сунув в руки фрау Вебер свои подарки, вошел в большую гостиную, никто не обратил на него внимания, так как все, сидя в креслах, на стульях и диванах, слушали девушку, игравшую на рояле. К тому же многие из присутствовавших не знали Лубенцова, те же, что были с ним знакомы, не узнали его в гражданском костюме. Эрика, обернувшись, удивленно прищурилась, с полминуты разглядывала его и только потом сразу просветлела, бесшумно поднялась с места, подошла к нему и крепко пожала ему руку. Девушка продолжала играть на рояле. Эрика стояла рядом с Лубенцовым и молча смотрела на него. Ему стало не по себе, он шепнул:
- Поздравляю.
- Я вас не узнала, - шепнула она в ответ.
Девушка кончила играть, все зааплодировали и стали просить ее сыграть еще. А Эрика все продолжала стоять возле Лубенцова. Потом ее позвали, она неохотно отошла от него и скрылась в соседней комнате.
Лубенцов не без чувства облегчения сел на свободный стул и принялся рассматривать людей.
Он узнал президента Рюдигера, сидевшего в кресле рядом с женой большой суровой старухой, удивительно похожей на своего мужа. Возле них с одной стороны сидел Себастьян, с другой - худой и задумчивый Клаусталь, а рядом с пастором - незнакомый Лубенцову мужчина в черной шикарной паре, с блестевшей при свете люстры лысиной. Правее, на диване, расположились три седых старика весьма ученого вида. Слева от Себастьяна стоял бывший бургомистр Зеленбах, в своих огромных черных очках похожий на филина. Он опирался рукой на оттоманку, на которой устроились его толстая жена и две дочери. Хозяин книжной лавки Минден, бесцветный человек с двойными цилиндрическими очками, примостился в уголке у самого рояля, а рядом стоял изящный Гуго Маурициус с маленькой, болезненного вида блондинкой - женой.
[1] [2] [3] [4]