Неуставные взаимоотношения (1)
[1] [2] [3] [4]В то же время, он был "серым кардиналом", пытаясь воздействовать на солдат втихую, далеко не в положительную сторону. Тахжимаев не знал, что определенный срок службы рядом с говорящими на узбекском или таджикском языках заставлял начинать понимать эти языки помимо воли.
– И если кто еще откроет рот, то получит в "душу". Понятно, воины?
– Так точно.
– Я не слышу воинов, я слышу толпу "чмо". Понятно?
– Так точно!
– Я не слышу.
И в третий раз я не смог услышать громких голосов солдат.
– Сил нету, солдатики? Значит, будем тренироваться. Взвод, равнясь! Смирно!
– Не подчиняемся, – тихо на узбекском сказал Тахжимаев.
– Тарасенко! – я встал в упор к солдату, за которым стоял Тахжимаев.
– Я!
– Когда сержант говорит, мы что делаем?
– Слушаем, товарищ гвардии сержант!
– Правильно, а не трындим, – и я, взяв Тарасенко за плечо и резко развернув его на девяносто градусов, ударил Тахжимаева в грудь ногой.
Солдат отлетел к стоящей кровати и перелетел через ручку.
– А… – послышался слабый стон явно играющего артиста второго плана.
– Солдат, ты почему не в строю?! – заорал я.
Тахжимаев вскочил и выбрал другую тактику, кинувшись ко мне:
– Зачем ударил?
– Солдат! Упал! Отжался!
– Не буду…
– Чего?! Упал, отжался, я сказал!
– Я не буду, – твердо сказал Тахжимаев со свойственным акцентом и ослиным упрямством.
– Взвоооод! Упор лежа принять!! Отставить! Принять!! Отставить!!
Упор лежа принимается только в падении!! Принять!! Отжимаемся.
Раз-два, раз-два. Рядовой Тахжимаев, Вы не понимаете приказов? У
Вас, товарищ солдат, проблема с понималкой? Взвод, построение на улице через тридцать секунд, время пошло, осталось двадцать. Рядовой
Тахжимаев, стоять! Смирно! Рядовой Тахжимаев отдыхает и наблюдает, как его товарищи выполняют за него… урода…
Я подошел к окну. Внизу толпа солдат крутилась у входа в казарму.
– Взвод, строится в расположении. Время пошло!!
Через минуту запыхавшиеся солдаты стояли на "взлетке".
– Взвод, благодаря рядовому Тахжимаеву, который решил "забить" на приказ командира, Вы немного позанимались спортом. Вы уже подставили меня и себя на директрисе. Повторяю для тех, кто на бронетранспортере и не слышал: утром тревога. Готовимся быстро и дружно. Неуспевший объявляется врагом народа и будет расстрелян у кочегарки. Отставить смех! Если будут заморочки, то взвод будет бегать до утра вокруг корпуса!!
– А по уставу не положено, – крикнул кто-то из строя.
– Умные нашлись? Я впишу в план занятий занятия с взводом по физической подготовке в ночное время, и все будет положено. Ясно? Не слышу!
– Так точно!!
– Не слышу!
– Так точно!!! – громко прокричали солдаты, понимая, что по уставу их можно мучить до восхода солнца.
– А теперь слушай мою команду: подготавливаем вещевые мешки, застилаем коечки и отбой. Вольно! Разойдись!
Через минуту я заметил, что все солдаты, за исключением Мусаева, вытаскивают вещмешки из шкафов и перебирают их содержимое. Мусаев стоял около своей койки и держал в руках простыню.
– Мусаев, койки потом застилаем, сначала вещмешки, – напомнил я.
– Я сначала койка.
– Ты может быть и койка, а может быть и табуретка, но сначала подготавливаем мешочки к тревоге. Понятно, боец?
– Нэт. Я сначала койка застилать.
– Солдат. Убежал к шкафчику. Бегом, блин! Твою мать…