Натанович. Дневники 1941-1946 годов (20)

Со мной никто не хотел считаться. Моя грудь была по-прежнему лишена заслуг, мой боевой путь был по-прежнему бесславен, а постоянное желание работать, все мысли и стремления, отданные служению Родине, не встречали сочувствия и понимания и всячески ущемлялись со стороны некоторых ответственных лиц. Я оказался на положении штрафника, хотя по сей день ни одного дисциплинарного и партийного взыскания не имел в процессе своей работы, а напротив, повторяю, моя работа отмечалась только с хорошей стороны.

ОБОРОННЫЕ РАБОТЫ.

На всем протяжении работ по *** я немало поработал с бойцами и сумел добиться самых лучших результатов в своем взводе, а как парторг - в 6 роте из всего 899 сп. Однако когда работа была готова, пришла комиссия проверять результаты работы, меня за день до этого отодвинули на неокопанный еще участок обороны, служивший до этого стыком между ротами, а мой участок передали 1 взводу младшего лейтенанта Николаева. В результате младшему летенанту Николаеву объявили благодарность приказом по батальону за произведенную мною работу, а мою роль обошли молчанием, не смотря на то, что и второй участок напряжен***

Теперь, когда в полк прибывают неумудренные опытом боев младшие лейтенанты и назначаются на должность командира минометного взвода, когда стрелковых командиров имеется в избытке в связи с расформированием 1 сб, когда даже недавно прибывших бойцов и командиров награждают орденами и медалями, а старых, даже не проявивших ничем себя, только за продолжительность их пребывания в части, когда всех ветеранов полка посылают в отпуск, такое бессердечное отношение ко мне абсолютно не объяснимо. Чем? Чем я заслужил такое непонимание со стороны командования, чем заслужил я такое пренебрежительное отношение со стороны некоторых ответственных лиц. Не своей ли многомесячной борьбой с немецкими варварами, не тем ли, что третий год я сражаюсь на фронтах отечественной войны? Что ненавижу - неправду и бездушие в отношении бойца, что люблю - человека, и готов всю свою энергию и старание до остатка отдать за него?

Настоятельно прошу Вас помочь мне выйти из этой трясины, в которую меня так недостойно затянули бездушные люди, для которых личные интересы превыше всего и дать мне работать в знакомой отрасли работы.

* * *

От командира взвода

6 стрелковой роты

2 стрелкового батальона

лейтенанта Гельфанда В.Н.

Начальнику штаба

899 стрелкового полка

майору Хоменко А.

РАПОРТ

Прошу Вас содействовать моему назначению по специальности командиром минометного взвода. 8 месяцев пробыл я в 899 сп на должности командира минометного взвода. За это время ни единожды не имел взысканий или замечаний со стороны командования, напротив, всегда выделялся за умело поставленную работу на делегатные собрания, совещания и т.п., не раз отмечался в резолюциях батальонных партсобраний.

За время пребывания в полку прошел с боями значительный путь от х. Терпение до Одессы, имея увольнение в связи с заражением крови от санчасти полка из госпиталя

я не ушел с поля боя, о чем могут свидетельствовать все бойцы и командиры бывшие со мной тогда в 3 сб и в тяжелых условиях ранней весны продолжал учавствовать в сражениях за Николаев, Одессу. В результате получилось вторичное нагноение и вторично мне оперировали палец уже в полковой санчасти. Но и тогда, сразу после операции я вернулся в свою роту, хотя имел трехдневное освобождение от работы.

Однако, под самой Одессой неожиданно мне предложили в момент образования из двух одного батальона, сдать взвод прибывшему из резерва лейтенанту.

От Оли 2 карточки

Секретарь Днепропетровского КП(б)У Найденов

Предисполкома Днепропетровского областного совета депутатов трудящихся Дементьев

Письма от А. Кропоткиной за 12/V/44

От Нины Ременовской за 19/V/44

07.06.1944

Наконец-то свершилось то, чего так напряженно, так нетерпеливо ожидали люди всего мира: началась высадка войск союзников на французском побережье. Трудно передать словами чувство радости и счастья, охватившее меня при этом сообщении. Вчера был митинг, уже ночью почти. Я выступал, и из всех выступлений, по определению бойцов, мое было самое волнующее, самое захватывающее и проникновенное.

Вообще событий много. Я стал получать массу писем от девушек, знакомых и незнакомых.

Недавно сфотографировался у фотографа из Одессы.

Заборцев достал бочку вина, но меня с Николаевым угостил чаркой лишь на второй день пьянствования, когда все начальство батальона уже перевалялось пьяным.

Каюнов - замкомбата - мнительный молокосос (24-го года), вчера в пьяном виде пришел к нам на базу и, грозясь кулаками в сторону противника, кричал им матом: "Почему не стреляете, поганые фрицы?!" А в это время некоторые бойцы копали траншею и могли подвергнуться, спровоцированному Каюновым, огню противника.

Сегодня Заборцев достал еще вина, но меня снова угостил чарочкой, когда лишь сам был пьян, как и все угощенные уже им, до свинства. Так вот оно и бывает. Старшины и прочие шкурники пили, а командир взвода остался с носом. Это тогда, когда 25 ведер вина было откопано Заборцевым.

За освобождение Никополя, Николаева и Одессы были получены благодарности от т. Сталина. В нашей дивизии все старые - получили, один я нет. Зверская несправедливость нависла навеки над моей головой.

Сколько души, сколько сил, здоровья и времени я положил на дело борьбы с немецкими варварами. Сколько работы проделал по воспитанию бойцов, и после всего такая мерзкая неблагодарность. Люди ходят увенчанные лаврами, наградами и чинами, воюя так, что война для них торжество, а не смертельная опасность. Все эти Полушкины и К? - бездушные, никчемные нелюди, наживающиеся и властвующие за счет подкупа и обмана.

Сегодня я прошел по ротам, объяснил людям и показал по карте все, что касается высадки союзников и международного положения в Европе. Бойцы меня очень благодарили и просили еще приходить к ним. В 5 пулеметной роте и в нашей, я рассказал людям все, о чем узнал из газет.

10.06.1944

Вчера отправил в "Кировец" и "Советский воин" стих "Мне восторгом глаза голубят небеса". Папе и маме по письму.

Сегодня отправил письмо Б. Койфман и опять маме и папе.

Получил фотокарточки - сильно не похож на себя: лицо там у меня какое-то угловатое, глаза исподлобья смотрят.

12.06.1944

Письма Ане Лифшиц, Б. Кац, тете Ане, Г. Селивестровой.
[1] [2] [3] [4]