VI. Работа сновидения (1)

[1] [2] [3] [4]

Она полна забот и страха за своего отсутствующего мужа. Боязнь, что с ним что-нибудь случится в дороге, выражается в самых разнообразных фантазиях наяву. Незадолго до этого она в своих бессознательных мыслях нашла во время анализа недовольство его «дряхлостью»; желание, скрывающееся за ее сновидением, обнаружится, быть может, яснее всего в том случае, если я сообщу, что за несколько дней до сновидения она неожиданно испугалась, когда у нее возникла вдруг мысль, обращенная к мужу: «Повесься!» Оказалось, что незадолго до этого она читала где-то, что при повешении появляется сильная эрекция. Желание вызвать эрекцию и возникло у нее в такой ужасающей форме. «Повесься» значило то же, что «Добейся эрекции какой угодно ценой». Мышьяковые пилюли доктора Йенкинса в «Набобе» относятся сюда же; моя пациентка знала, что сильнейшее aphrodisiacum,[92] шпанские мушки, изготовляются посредством раздавливания жуков: этот смысл и имеет главная составная часть сновидения.

Открывание и закрывание окна – одна из постоянных причин ее ссор с мужем. Она любит спать при открытых окнах, ее муж – при закрытых. Расслабленность – главный симптом, на который она жалуется в последнее время.

Во всех трех сообщенных здесь сновидениях я подчеркивал те места, где эпизоды сновидения повторяются в мыслях, скрывающихся за ними, для того чтобы сделать более наглядным различные взаимоотношения первых. Так как, однако, ни в одном из этих сновидений анализ не доведен до конца, то мы должны теперь обратиться к сновидению с более подробным анализом для того, чтобы вскрыть в нем разнообразие и сложное детерминирование содержания сновидения. Я избираю для этой цели сновидение об инъекции Ирме. На этом примере мы без труда заметим, что процесс сгущения при образовании сновидений пользуется не одним только средством.

Центральное лицо в содержании сновидения – моя пациентка Ирма, являющаяся в нем в своем истинном виде и вначале поэтому изображающая лишь самое себя. Поза, однако, в которой я исследую ее у окна, заимствована мною из воспоминания о другой даме, на которую я бы охотно променял свою пациентку, как то показывают мысли, скрывающиеся за сновидением. Поскольку я нахожу при исследовании Ирмы дифтеритные налеты, которые напоминают мне заботу о моей старшей дочери, она служит для изображения последней; за моей же дочерью скрывается связанная с нею одинаковым именем личность одной пациентки, погибшей вследствие интоксикации. В дальнейшем ходе сновидения значение личности Ирмы изменяется (образ ее остается, однако, без изменения), она становится одним из детей, которых мы исследуем в детской больнице, причем мои коллеги констатируют различие их духовных наклонностей. Переход этот совершился, очевидно, под влиянием представления о моей дочери. Благодаря сопротивлению при открывании рта та же самая Ирма становится снова другой и наконец моей собственной женой. Болезненные изменения, замечаемые мною в горле, относятся помимо этого к целому ряду других лиц.

Все эти лица, на которых я наталкиваюсь при прослеживании мыслей «Ирмы», выступают в сновидении во плоти и крови; они скрываются за Ирмой, которая становится тем самым коллективным образом, черты которого носят, правда, противоречивый характер. Ирма становится представительницей всех других личностей, приносимых в жертву при процессе сгущения: я снабжаю ее всем тем, что шаг за шагом напоминает мне всех этих личностей.

Я могу составить себе коллективную личность еще и другим путем, соединив отличительные черты двух или нескольких лиц в один образ в сновидении. Таким способом возник образ доктора М. В моем сновидении он носит имя доктора М., говорит и действует, как он; его характеристика, однако, и его болезнь относятся к другому лицу, к моему старшему брату; лишь одна черта – бледность лица – детерминирована дважды, она соответствует в действительности тому и другому. Аналогичным коллективным лицом является доктор Р. в моем сновидении о дяде. Здесь, однако, коллективный образ составлен опять-таки другим способом. Я не объединил черты, свойственные одному, с чертами другого и тем самым не сократил воспоминания о каждом из них, но применил способ, которым Гальтон[93] делает свои фамильные портреты: он делает оба снимка один на другом, причем общие черты выступают более ярко, а противоречивые устраняют друг друга и проявляются в общем портрете неясно. В сновидении о дяде выделяется из физиономий, относящихся к двум лицам и поэтому чрезвычайно расплывчатых, белокурая борода, которая относится, кроме того, и ко мне самому, и к моему отцу через посредство связующего звена – седины.

Составление коллективных лиц – одно из главнейших средств процесса сгущения в сновидении. Мы будем иметь еще случай говорить о нем.

Элемент «дизентерия» в сновидении об Ирме также детерминирован чрезвычайно сложным образом: с одной стороны, созвучием этого слова с «дифтерией», с другой же – воспоминанием о пациенте, посланном мною на Восток и страдающем непонятной для тамошних врачей истерией. Интересный случай процесса сгущения обнаруживает и упоминание в сновидении о «пропилене». В мыслях, скрывающихся за сновидением, содержался не «пропилен», а «амилен». Можно было бы предполагать, что здесь произошло попросту смещение. Так оно и было, но это смещение служит целям сгущения, как показывает следующее дополнение нашего анализа. Когда я произношу слово «пропилен», то мне приходит в голову его созвучие со словом «Пропилеи». Пропилеи находятся, однако, не только в Афинах, но и в Мюнхене. В этом городе я за год до своего сновидения посетил своего тяжело больного друга, воспоминание о котором проявляется при помощи «трителамина», следующего в сновидении непосредственно за «пропиленом».

Я опускаю то обстоятельство, что здесь, как и в других анализах, для соединения мыслей применяются ассоциации самого различного рода и ценности, и уступаю искушению возможно более пластично изобразить процесс замены амилена в мыслях пропиленом в содержании сновидения.

Здесь находится группа представлений о моем друге Отто, который не понимает меня, упрекает и дарит мне ликер с запахом амилена; тут же связанные с ним по закону контраста группы представлений о моем друге Вильгельме, который понимает меня и которому я обязан многочисленными ценными сообщениями по вопросу о химии сексуальных процессов.

То, что из группы «Отто» особенно должно приковывать мое внимание, обусловливается свежими впечатлениями, вызвавшими сновидение; амилен относится к этим элементам, определяющим собою содержание сновидения. Обильная группа представлений «Вильгельм» всплывает благодаря своему контрасту с группой «Отто» и выделяет из себя элементы, которые обнаруживают аналогию с элементами, выделенными в другой группе. Во всем этом сновидении я перехожу от лица, вызывающего во мне неприятное чувство, к другому, которое я могу по своему усмотрению противопоставить первому. Таким образом, амилен в группе «Отто» вызывает и в другой группе воспоминание из области химии; трителамин, находящий себе подкрепление с различных сторон, попадает в содержание сновидения. «Амилен» мог бы тоже попасть в сновидение, но он претерпевает воздействие группы «Вильгельм»; из комплекса воспоминаний, скрывающихся за этим именем, избирается элемент, могущий дать двойное детерминирование «амилена». От «амилена» недалек для ассоциации и «пропилена, из группы „Вильгельм“ навстречу ему идет Мюнхен с Пропилеями. В „пропилене – пропилеях“ обе группы представлений скрещиваются, и точно путем компромисса этот средний элемент переходит в содержание сновидения. Здесь, таким образом, составляется среднее общее, которое и допускает сложное детерминирование. Ясно поэтому, что сложное детерминирование должно облегчить доступ в содержание сновидения. В целях образования этого среднего и производится смещение внимания от действительной мысли к близкой ей по ассоциации.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.