V. Материал и источники сновидений (4)

Нельзя сказать, чтобы эта теория толкования сновидений нашла широкое распространение в ученом мире. Она показалась прежде всего чересчур экстравагантной; в ней не заметили даже той доли истины, которая несомненно в ней имеется. Она приводит к восстановлению толкования сновидений при помощи символики, которою пользовались древние, с той только разницей, что область, из которой берется толкование, ограничивается физическим миром человека. Недостаток научной конкретной техники при толковании составляет слабую сторону учения Шернера. Возможность произвола при толковании здесь, по-видимому, не исключается, особенно потому, что каждое раздражение может проявляться в сновидении различнейшим образом, так, например, уже последователь Шернера Фоль-кельт не соглашался с его утверждением, будто человеческое тело изображается в сновидении в виде дома. Несомненно, вызывает возражение и то, что здесь сновидение представляется в виде бесполезной и бесцельной душевной деятельности, так как, согласно данной теории, душа довольствуется тем, что фантазирует об интересующем ее раздражении, не высказывая ничем, хотя бы отдаленно, своего отношения к устранению этого раздражения.

Но одно возражение наносит серьезный удар учению Шернера о символизации раздражении в сновидении. Эти физические раздражения постоянно налицо; душа во время сна доступнее для них, чем в бодрственном состоянии. Непонятно, таким образом, почему душа не грезит непрестанно всю ночь и не каждую эту ночь обо всех этих органах. Если на это возражение ответить тем, что глаза, уши, зубы, кишечник и пр. должны испытывать особые раздражения, чтобы пробудить деятельность сновидения, то возникает трудность установления такого усиленного раздражения; это возможно лишь в самых редких случаях. Если сновидение о летании является символизацией поднимания и опускания стенок легких, то сновидение это либо должно грезиться чаще, как уже заметил Штрюмпелъ, либо же во время этого сновидения должна наблюдаться повышенная деятельность легких. Возможен, однако, еще третий случай, наиболее вероятный из всех: что иногда действуют особые мотивы, имеющие целью обратить внимание на постоянно существующие висцеральные ощущения; но этот случай выводит нас уже за пределы теории Шернера.

Значение теории Шернера и Фолькельта заключается в том, что она обращает внимание на целый ряд особенностей сновидения, требующих объяснения и скрывающих за собою новые истины. Совершенно справедливо, что в сновидениях содержатся символизации телесных органов и их функции, что вода в сновидении часто означает потребность в мочеиспускании, что мужской половой орган изображается при помощи насоса, палки или колонны и так далее Сновидения, изобилующие яркими красками, в противоположность сновидениям, в которых преобладают тусклые тона, безусловно могут быть сведены к раздражению зрительных органов, равно как слуховые раздражения могут способствовать образованию иллюзий в тех же сновидениях, которые содержат шум и галдеж. Сообщаемое Шернером сновидение о том, что на мосту стоят два ряда красивых белокурых мальчиков, которые дерутся друг с другом и потом возвращаются на свои места, пока наконец спящий сам не садится на мост и не вынимает из челюсти больного зуба; или другое сновидение Фолькельта, в котором он видел два ряда ящиков и которое опять-таки заканчивалось выниманием зуба, – все эти сновидения не дают права считать теорию Шернера созданием праздной фантазии и отрицать наличность в ней зерна истины. В таком случае мы стоим перед задачей дать другое объяснение мнимой символизации мнимого вырывания зубов.

Обсуждая теорию соматических источников сновидения, я все время не указывал аргумента, вытекающего из наших анализов сновидений. Если мы при помощи метода, который другие авторы не применяли к своему материалу, установили, что сновидение обладает особой ценностью в качестве психического акта, что мотивом его образования служит желание и что переживания предыдущего дня дают главнейший материал для его содержания, то всякая другая теория сновидений, отрицающая этот метод и вместе с тем, считающая сновидение бесцельной и загадочной психической реакцией на соматические раздражения, не имеет под собой никакой почвы. В этом случае, что совершенно невероятно, должны были бы быть два различных вида сновидений, из которых одни наблюдаются лишь нами, другие же – прежними исследователями сновидений. Мы должны теперь согласовать с нашей теорией те факты, на которые опирается распространенное учение о соматических раздражениях.

Первый шаг к этому мы уже сделали, когда говорили, что деятельность сновидения вынуждает к переработке всех возбуждающих его моментов в одно целое. Мы видели, что если с предыдущего дня остаются два или больше ценных переживания, то желания, вытекающие из них, объединяются в сновидении, а также и то, что впечатления, имеющие психическую ценность для материала сновидения, объединяются с безразличными переживаниями предыдущего дня при том условии, если между теми и другими могут быть образованы связующие представления. Сновидения оказываются, таким образом, реакцией на все то, что имеется в данный момент актуального в спящей душе. Из предыдущих анализов сновидений мы знаем, что материал их представляет собою собрание психических рудиментов и следов воспоминаний, за которыми необходимо признать (вследствие предпочтения свежего и детского материала) психологически неопределенный характер актуальности. Нам нетрудно будет ответить на то, что произойдет, если к этому материалу во время сна прибавится новый материал: раздражения. Эти раздражения приобретают опять-таки ценность для сновидения тем, что они актуальны; они объединяются с другими психически актуальными моментами и вместе с ними образуют материал сновидений. Выражаясь иначе, сновидения во время сна перерабатываются в осуществление желания, остальными составными частями которого остаются уже знакомые нам психические остатки предыдущего дня.
[1] [2] [3] [4]