Г. Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 3) (5)
[1] [2] [3] [4]принесет одинаковый вред и международному пролетариату и СССР. При этом Ленин имел в виду добросовестных пацифистов, а не клейменных штрейкбрехеров, всем своим положением обреченных после мая 1926 г. на дальнейшую цепь предательства.
15. На это Бухарин скажет: берлинские решения были бы недопусти
мыми, если бы мы действовали только через профсоюзы. Но ведь пар
тийными средствами мы можем дополнить и исправить то, что сделали в
Берлине. Глядите: мы же критикуем Генсовет в статьях "Правды", в
речах английских коммунистов и пр.
Этот довод - подлинная отрава для революционного сознания. Слова Бухарина означают лишь, что мы поддерживаем Генсовет "на свой лад", в то время, как этот последний "на свой лад" поддерживает империалистское государство. То, что мы "критикуем" Генсовет, является в данных условиях необходимым прикрытием нашей поддержки Генсовета, нашего политического блоки с ним.
Статей "Правды" (в высшей степени косноязычных в вопросе о Перселе и К0) английские рабочие не читают. Решения же берлинского совещания опубликованы прессой всего мира. О статьях английских коммунистов знает пока небольшое меньшинство английского пролетариата. А о том, что у Перселя с Томским 'сердечные отношения", "взаимное понимание" и "единодушие" знает каждый английский рабочий. Поведение делегации ВЦСПС, представляющий победоносный пролетариат Советского Союза, гораздо тяжеловеснее речей английских коммунистов и потому дезавуируют их критику, крайне, впрочем, недостаточную, ибо и их свобода ограничена Англо-Русским комитетом.
Словом: капитуляция ВЦСПС во имя блока с Перселем есть основной факт международного рабочего движения в настоящий момент. "Критические" статьи "Правды", новые и новые "теории" Бухарина -только сервировка этого факта.
16. Каким образом насквозь гнилая лжепацифистская сделка с
изменниками, которых мы заодно уже объявили "единственными пред
ставителями" английского пролетариата, может укрепить наше между
народное положение? Каким образом? Ведь берлинское совещание
происходило в период открытия военных действий английского прави
тельства против Китая и подготовки таких действий против нас. Инте
ресы нашего международного положения требовали прежде всего
открыто назвать эти факты по имени. Между тем мы их замолчали.
Чемберлен эти факты знает и нуждается в том, чтобы их узнать. Чест
ные рабочие-пацифисты могут пред лицом этих фактов перейти на рево
люционную линию. Подлые торгаши пацифизма из Генсовета не могут
говорить вслух о фактах, которые разоблачают их несомненный, в луч
шем случае, молчаливый заговор с Чемберленом против английских
рабочих, против Китая, против СССР, против мирового пролетариата.
Что же мы сделали в Берлине? Мы всем авторитетом рабочего государства помогли "пацифистским" лакеям империализма сохранить свои воровские секреты. Более того, мы взяли на себя ответственность за эти секреты. Мы провозгласили на весь мир, что в деле борьбы против
войны мы "единодушны" с агентами Чемберлена в Генсовете. Мы этим ослабили силу сопротивления английских рабочих против войны. Мы этим увеличили свободу действий Чемберлена. Мы этим нанесли вред международному положению СССР.
Надо сказать конкретнее: берлинская капитуляция ВЦСПС перед Генсоветом чрезвычайно облегчила Чемберлену налет на советские учреждения в Лондоне со всеми возможными последствиями этого акта.
Надо не забывать, что благодаря, в частности, островному поло
жению Англии и отсутствию непосредственной опасности ее границам,
английские реформисты и в прошлой войне позволяли себе несколько
больше словесной "свободы", чем их континентальные собратья по
измене. Но в общем они выполнили ту же роль. Сейчас, имея за спиной
опыт империалистской войны, реформисты, особенно "левые", поста
раются, в случае новой войны, пустить еще больше пыли в глаза рабо
чим, чем в 1914-1916 годах. Весьма вероятно, что по поводу налета на
советские учреждения в Лондоне, который они подготовили всей своей
политикой, "левые" будут протестовать на две ноты выше либералов.
Но если бы Англо-Русский комитет был в какой-нибудь мере способен
помогать не Чемберлену, а нам, разве обе стороны не должны были бы
сговориться уже в течение первых двадцати четырех часов, ударить в
набат, и заговорить с массами тем языком, который отвечает серьезно
сти обстановки. Но этого нет и этого не будет: Англо-Русский комитет
не существовал во время общей стачки, когда Генсовет отказывался
[1] [2] [3] [4]