Г. Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 3) (10)
[1] [2] [3] [4]Не для фракционной шуточки мы говорим это. Никто не рискует из-за мелочей, из-за пустяков, такими большими вещами, какими мы с вами рискуем. Я не знаю, есть ли это последнее мое объяснение по этим вопросам в этом составе. Не знаю, как быстро вы будете выполнять дальше тот маршрут, о котором я говорил в начале речи. Но эти отведенные мне час двадцать минут я хотел использовать не для того, чтобы опровергать жалкие мелочные обвинения, которые вами мне предъявлены, а для того, чтобы поставить основные вопросы разногласий.
Перечитайте речи Ленина, посвященные разногласиям, - вы увидите, что в критические моменты он двумя-тремя словами отметал все мелкое и несущественное, что всегда сопровождает внутреннюю борьбу, и ставил ребром важнейшие вопросы. В настоящее время мы также ставим перед вами основной вопрос:
Что делать, чтобы избежать раскола? И возможно ли это? Если бы мы жили в условиях доимпериалистической войны, до революции, в условиях сравнительно медленного накопления противоречий, я думаю, что раскол был бы несравненно более вероятен, чем сохранение единства. Было бы преступно обманывать себя насчет глубины разногласий.
Я определенно сказал в тройке, что раскол был бы более вероятен, чем сохранение единства, если бы мы жили в прежних, дореволюционных условиях, когда противоречия накапливались медленно.
Но сейчас положение другое. Наши разногласия страшно обострились, противоречия стали очень большими. За самый последний период ходом китайской революции разногласия снова чрезвычайно выросли. Но в
то же время у нас есть, во-первых, гигантский революционный заряд в партии, есть гигантское идейное богатство накопленного опыта в работах Ленина, в программе партии, в традициях партии. Вы многое из этого капитала промотали, многое подменили дешевкой "новой школы", которая сейчас в партийной печати господствует. Но осталось еще много чистого золота. Второе, - это нынешний исторический период крутых поворотов, гигантских событий, колоссальных уроков, на которых надо и можно учиться.
Если бы не было событий китайской революции, наши отношения так не обострились бы. Мы спорили, например, относительно заработной платы рабочих. Это, конечно, очень важный вопрос. Помимо непосредственно практического значения, он имеет для нас и значение симптоматическое, показывая, куда устремляется внимание, заставляя проверять, достаточно ли внимательное отношение руководящего большинства к элементарнейшим и насущнейшим запросам рабочего класса, на котором мы держимся. Все это, конечно, имело и имеет большое значение, но для оценки линии - значение скорее симптоматическое. А теперь совсем другое дело. Если бы не было последних событий китайской революции, наши отношения не дошли бы сегодня до такой остроты. Но китайская революция и ее события налицо, - и наши отношения страшно обострились: налицо - две линии. Но, товарищи, здесь как раз можно сказать -- чем ушибся, тем и лечись.
Имеются грандиозные факты, дающие проверку двум линиям. Но не смейте эти факты скрывать. Рано или поздно они все же станут известны. Нельзя скрыть победы и поражения пролетариата. Партии можно облегчить или затруднить ознакомление с этими уроками, и усвоение их. Вы затрудняете. Вот почему мы, именно мы, являемся оптимистами. Мы говорим, что мы вы равняем политику партии без раскола. Мы боремся и будет бороться за линию Октябрьской революции. Мы настолько глубоко убеждены сейчас в правоте нашей линии, что не сомневаемся, что эта линия пробьется в сознание пролетарского большинства нашей партии.
Те, кто ведут борьбу против этой линии путем репрессий; те, которые так пишут, как "Правда", ведут к расколу в короткий срок, - это бешеные пессимисты, фракционные кляузники, загнанные историей в тупой угол. Они уже не надеются на идейную победу, им остается только один путь - отсечения...
Какова же обязанность в таких условиях ЦКК? Мне кажется, в таких условиях обязанность ЦКК должна бы заключаться в том, чтобы создать на этот крутой, переломный период более здоровый и гибкий режим в партии, дабы дать возможность гигантским событиям проверить борющиеся линии без потрясений. Каждый из нас пригодится партии. Но надо дать возможность и оппозиции проверить себя, разумеется, в пределах устава партии, сохраняя все те рамки его, которые для этого установлены. Раскольников надо отстранить, лишить их возможности раскалывать партию. Надо обеспечить партии возможность идейной самокритики на основе больших событий. Если это будет сделано, утверждаю, прой
дет год-два -- и курс партии выправится. Конечно, не все здесь присутствующие будут заседать в тех же учреждениях, что и теперь. Но партия свое единство сохранит. И я повторяю, что сказал в тройке, и что сейчас направляю против философии тов. Сольца: не надо спешить, не надо принимать таких решений, которых потом не исправить. Смотрите, чтоб вам не пришлось сказать: мы расстались с теми, кого нужно было сохранить, а сохранили тех, с кем нужно было расстаться.
Орджоникидзе: Переходим к прениям. Слово имеет тов. Сахарова.
Вторая речь
Троцкий: Это была "обвинительная" речь ответственного партийного товарища, члена президиума ЦКК. Не на митинге, не на массовке, не по шпаргалке Ярославского, где говорят все, что угодно, только бы против оппозиции, а на высшем партийном органе... И это говорит "обвинитель".,. А факты все-таки сильнее вас. Высшие органы партии, разумеется, имеют огромное значение. Но факты сильнее вас. Вот я пришел сегодня с утреннего заседания и застал у себя две телеграммы "не для печати", которые снова опровергают то, что вы говорите. Одна, как нарочно, об Англо-Русском комитете, а другая - о китайской революции. Они скрыты от партии. Первая телеграмма: "ЛОНДОН, 22 июня (ТАСС). Генеральный совет профессиональных союзов рассматривал сегодня сообщение Хикса и Ситрина из Берлина от 18 июня о свидании их с представителями ВЦСПС и постановил передать его, а также резюме переписки с ВЦСПС в комиссию по международным сношениям для доклада".
Наши представители, оказывается, уже виделись с представителями Генсовета. В Англии об этом свидании буржуазная печать уже говорит, а мы пока ничего не знаем.