Г. Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 2) (12)

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Любопытный читатель, может быть, захочет задать вопрос: "В начале статьи говорится об академической проработке, но далеко не вся статья этой проработке посвящается".

Объяснение заключается в том, что мне хотелось не только постарать ся выяснить, можно ли построить социализм в одной стране, но и доказать необоснованность того поистине суеверного страха, который вызывается почему-то у многих отрицанием возможности этого построения.

Естественно, я не мог, да и не хотел исчерпать всю глубину вопроса, которому статья посвящена, но я надеюсь, что без боязни глядеть правде в лицо товарищи-коммунисты начнут его теоретическую проработку.

Кончая, хочется напомнить:

Можно верить, либо не верить в возможность построения социализма

* Октябрьскую революцию и любую подобную ей революцию недостаточно охарактеризовать только как социалистическую, либо только как пролетарскую. Она является пролетарско-социалистической: пролетарской по классовому признаку и социалистической по цели. "Крупная промышленность связала между собою все народы земли... и привела к тому, что все, что совершается в цивилизованных странах, должно оказывать влияние на все остальные страны, так что если теперь освободят себя рабочие в Англии и во Франции, то это должно вызвать революцию во всех других странах и рано или поздно повести к освобождению и тамошних рабочих". (Энгельс, "Принципы коммунизма".) То, что вместо английских и французских рабочих первыми себя освободили русские, конечно, нисколько не меняет сути дела.

в одной стране, но строить его нужно, и в этом строительстве одинаково участвуют и будут участвовать как "верующие", так и "неверующие".

Л. Кернер [начало декабря 1926 г.]

ИЗ РЕЧИ НА ЗАСЕДАНИИ ПЛЕНУМА ИККИ

Товарищи, я вообще не думаю, что биографический метод может привести нас к решению принципиальных вопросов. Совершенно неоспоримо, что я делал ошибки во многих вопросах, особенно во время моей борьбы против большевизма. Вряд ли, однако, из этого должен вытечь тот вывод, что политические вопросы надлежит рассматривать не по их внутреннему содержанию, а на основе биографии, ибо иначе пришлось бы потребовать предъявления биографий всех делегатов... Я же лично могу сослаться на некий большой прецедент. В Германии жил и боролся человек, который назывался Франц Меринг и который лишь после долгой и энергичной борьбы против социал-демократии (до последних лет мы все еще назывались социал-демократами), уже как достаточно зрелый человек, вошел в социал-демократическую партию. Меринг написал сперва историю немецкой социал-демократии как противник - не как лакей капитализма, а как идейный противник - а затем он переработал ее в превосходный труд о германской социал-демократии, уже как верный друг. С другой стороны, Каутский и Бернштейн никогда не боролись открыто против Маркса, и оба они долго стояли под хлыстом Фридриха Энгельса. Тем не менее, Франц Меринг умер и похоронен как марксист, как коммунист, тогда как два других -- Каутский и Бернштейн - живут и посейчас как реформистские собаки. Биографический элемент, кончено, важен, но сам по себе ничего не решает.

Л. Троцкий 9 декабря 1926 г.

ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА В ОТДЕЛЬНОЙ СТРАНЕ

Несостоятельность этой теории. Революционный скептицизм и национальная ограниченность как ее предпосылки

Вопрос о возможности построения социализма в отдельной стране, выросший из замедления развития европейской революции, стал одним из главных критериев внутренней идейной борьбы в ВКП. Вопрос ставится Сталиным в высшей степени схоластически и разрешается не анализом мировой хозяйственной и политической обстановки и тенденций ее развития, а чисто формальными доводами и старыми цитатами, относящимися к

разным моментам прошлого. Защитники новой теории социализма в одной стране исходят, по существу, из предпосылки замкнутого экономического и политического развития. Они признаки, правда, что враги могут с оружием в руках помешать нашему социалистическому развитию. Но за вычетом этой механической опасности для них остается только перспектива изолированного накопления хозяйственных успехов, роста государственной промышленности, кооперирования крестьянства и пр. Что при этом будет происходить с Европой и вообще с мировым хозяйством, остается совершенно неизвестным.

На самом деле, существеннейшей чертой нашего хозяйственного роста является как раз то, что мы окончательно выходим из замкнутого государственно-хозяйственного существования и вступаем во все более глубокие связи с европейским и мировым рынком. Сводить весь вопрос о нашем развитии к внутреннему взаимоотношению между пролетариатом и крестьянством в СССР и думать, что правильное политическое маневрирование и создание кооперативной сети освобождают нас от мировых хозяйственных зависимостей, - значит впадать в ужасающую национальную ограниченность. Об этом свидетельствуют не только теоретические соображения, но и затруднения с экспортом-импортом.

Речь дает, разумеется, не о том, можно пи и должно ли строить социализм в СССР, Такого рода вопрос равноценен вопросу о том, может ли и должен ли пролетариат бороться за власть в отдельной капиталистической стране. На этот вопрос ответил еще "Манифест коммунистической партии". Пролетариат должен стремиться завоевать власть в своей стране, чтобы затем расширить свою победу на другие страны. Наша работа над строительством социализма есть такая же составная часть мировой революционной борьбы, как организация стачки углекопов в Англии или строительство заводских ячеек в Германии.

Может ли пролетариат в Германии, отдельно взятой, завоевать власть? Конечно, может. Но реальное осуществление этой возможности зависит не только от внутреннего соотношения сил, но и от мировой обстановки. Само внутреннее соотношение сил может резко измениться под влиянием мировой обстановки. Если бы пал Советский Союз, если бы капитализм в Англии и во Франции испытал новый прилив сил и пр. и пр., то завоевание власти в Германии отодвинулось бы на долгий ряд лет. Совершенно так же можно и должно ставить вопрос о строительстве социализма в нашем Союзе. Это не самостоятельный процесс, а составная часть мировой революционной борьбы.

Для того, чтобы построить социализм, т. е. не только довести до высокого развития нашу промышленность, но и обобществить сельское хозяйство на индустриальных основах - при условии, что в других странах у власти стоит не пролетариат, а буржуазия - понадобится никак не меньше, скажем, четверти столетия. Значит, самая постановка вопроса о социализме в одной стране исходит из предположения о неопределенно долгом существовании буржуазного режима в Европе, Но что же, собственно, будет происходить за это время с капиталистическим хозяйством? Этот вопрос совершенно не ставится Сталиным, другими словами, нынешнее

экономическое и политическое положение Европы как бы замораживается на четверть столетия и более, несмотря на глубокие экономические и политические противоречия в Европе, на еще несравненно более глубокие противоречия между Европой и Америкой, несмотря на могущественное пробуждение Востока. Непродуманность такого допущения совершенно очевидна.

Чисто теоретически рассуждая, можно относительно судьбы капиталистической Европы в течение ближайших десятилетии, - а ведь вся сталинская теория исходит из того, что капиталистическая Европа будет существовать десятилетия, - допустить три возможных варианта:
[1] [2] [3] [4]