Г. Еще раз о немецких деньгах (6)

7 марта 1965 г.

Дорогой Фриц, [...]

Все, что я тебе писал, ты можешь показывать, кому считаешь нужным. Не все в них (моих письмах) предназначается для печати, но в партийных кругах я, конечно, отвечаю за каждую написанную мною строку. Мне самому неприятно, что вышла эта история, но поведение Шюддекопфа (Schuddekopf) имеет вполне определенный смысл. Карл Моор (Moor) был вообще отвратительной личностью. Тот факт, что Моор был политическим агентом немецкого военного атташе в Берне, документально установлен самим Шюддекопфом. Это подтверждает все те данные, которые имел старик Либкнехт, рассказывавший о них своим сыновьям Карлу и Теодору (я слышал рассказы последнего). Старик считал Моора агентом еще с 1870--80-х гг., -- именно поэтому Моора на пушечный выстрел не подпускали к цюрихскому "СД", и именно это было причиной всех интриг Моора против грейлиха и др. Я теперь уже не помню всех деталей, но и того, что запомнилось, достаточно. Все остальное становится понятным только в свете этих данных старика Либкнехта, подтвержденных теперь документами. Моор несомненный и скверный военно-полицейский агент. И Шюддекопф его поднимает на щит, -- прославляя в социал-демократических исторических сборниках и политически защищая сношения этого агента с Бендельштрассе с Лениным. От человека, который в годы войны работал в министерстве Риббентропа, конечно, нельзя многого требовать. Но Эккерт (Eckert), зная все эти факты (а он знал), не должен был печатать выпады Шюддекопфа. А он даже и теперь ни словом не признал своей ошибки, не восстановил правды.

В теперешней сложнейшей обстановке этот исторический вопрос имеет совсем не только историческое значение. Ты это сам понимаешь. Охотников играть роль К. Моора теперь должно быть много, и прославление старого Моора не может не оказывать скверного влияния на молодых потенциальных Мооров. [...]

Георгий Катков

ДОКУМЕНТЫ ГЕРМАНСКОГО МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ О ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ БОЛЬШЕВИКОВ В 1917 ГОДУ*

Документ No 1, воспроизведенный на странице 189 в английском переводе**, внесет вклад в освещение одного из самых противоречивых вопросов недавней истории, а именно отношений имперского германского правительства с русской большевистской партией в период между падением русской монархии и захватом власти большевиками в 1917 году. Документ был обнаружен в одной из папок германского министерства иностранных дел и в настоящее время находится в распоряжении британских властей. Он представляет собой машинописный текст на пяти страницах и датирован 3 декабря 1917 года, имеет ряд исправлений и заметок на полях. гриф -- "Тел. Хьюза" предполагает передачу сообщений посредством прямой линии телеграфной связи системы Хьюза.

*) Опубл. в журнале "International Affairs", vol. 32, No 2, April 1956, p. 181-188. Пер. с англ. -- Прим. Ю. Ф.

**) Не публикуется. Опубл. в кн. Б. И. Николаевский. Тайные страницы истории. Изд. гуманитарной литературы, М., 1995, с. 353-354. -- Прим. Ю. Ф.

Послание направлено министром иностранных дел бароном Р. фон Кюльманом чиновнику, который должен был устно передать его содержание Кайзеру. Документ No 2 свидетельствует, что послание было должным образом отправлено и получено, и Кайзер выразил согласие с его содержанием.

Документ No 2 -- это расшифрованный текст ответа на документ No 1, датирован 4 декабря 1917 года*. Он направлен из германского генерального штаба и подписан "грюнау", чиновником германского министерства иностранных дел, прикомандированным к персоне императора.

Срочность и откровенность послания вызваны обстоятельствами, в которых они написаны. В то время германское правительство собиралось отправить специальную миссию в Петроград для начала переговоров о возвращении германских военнопленных и возобновлении торговых отношений с недавно сформированным большевистским правительством. Миссию должны были возглавить представитель министерства иностранных дел граф Мирбах и представитель генерального штаба адмирал граф Кейзерлинг. Кроме того, вскоре в Брест-Литовске открывались переговоры о перемирии. Исход войны вполне мог зависеть в значительной мере от успеха этих переговоров.

Общие контуры германской политики в отношении России довольно подробно обсуждались между кайзером и его министром иностранных дел на состоявшейся ранее встрече. Теперь министру предстояло подготовить необходимые инструкции для этих различных действий. Он хотел, чтобы кайзер одобрил их общее направление, а поскольку кайзер тогда находился в генеральном штабе, министру иностранных дел пришлось прибегнуть к телеграфной связи. Текст был затем подшит к другим совершенно секретным документам, которые касались главным образом дел, относившихся к компетенции лично кайзера. Министр считал необходимым напомнить монарху о некоторых недавних политических акциях. Это изложено в четырех или пяти начальных

*) Не публикуется. Опубл. в кн. Николаевский, указ. соч., с. 354. --Прим. Ю. Ф.

предложениях документа No 1, в которых заявлялось, как о свершившемся факте, об оказанной немцами финансовой поддержке большевикам весной и летом 1917 года. Эти заявления важны, поскольку трудно предположить, что Кюльман лгал своему суверену. Они ясно свидетельствуют о том, что германское правительство оказывало в значительных масштабах финансовую поддержку большевикам, что эта поддержка поступала непрерывным потоком "по разным каналам и под разными предлогами" и, наконец, что она предоставлялась с целью ослабить Россию, как партнера Антанты и оторвать ее от союзников.

Эти заявления о реально существующем факте значительно отличаются от двух основных противоположных точек зрения, касающихся отношений немцев с большевиками.* По одной точке зрения, все обвинения в отношении контактов с немцами являтся контрреволюционными измышлениями, изобретенными для того, чтобы ввести в заблуждение и дискредитировать руководителей революции. Это, конечно, до сих пор является тезисом официальной советской историографии. Однако влияние этой идеи распространилось далеко за пределами коммунистического ортодоксального учения.
[1] [2] [3] [4]