Г. Архив Троцкого (Том 3, часть 2) (4)

Теперь идет выработка тезисов к пленуму. Рыков представил свой проект. Знакомые с ним аппаратчики его характеризуют как нагло правый документ. 1) Темп индустриализации -- нынешний. 2) Вложение в сельское хозяйство увеличить. 3) Поднять производительность труда на 17%, но зато ни слова о зарплате. Передано в комиссию: Сталин, Молотов, Яковлев, Рыков и Куйбышев. Как бы там ни было, Сталин пойдет на все уступки, лишь бы получить единогласие. Так говорил одному из наших парней и Пятаков. По мнению последнего, этот компромисс продержится не более двух недель. Впрочем, не исключена возможность наступления со стороны правых. Может выступить Угланов, ему все равно нечего терять, его решено снять.

Итак, положение Сталина все время напряженное. Его политика истинно центристского лицемерия -- левые слова и перманентные уступки правым -выделяют уже из рядов центристов левых, которые все более и более приобретают ясные очертания и выходят из политического косноязычия. Левые сталинцы здесь уже пришли до того сознания, что "единственной гарантией подлинно ленинской политики в партии есть союз с вами (т. е. не с нами!!!) и единым фронтом борьба с правыми". Это дословно слова молодого ответственного левого сталинца. Они еще не зафиксировали в документах свои мысли, а потому они не могут собирать свои силы.

Переоценивать их силы не следует. Большую их часть составляют люди интеллектуального труда. Но их настроения очень широко распространены, и будь они люди не столь молоды и не так неопытны, смогли бы собрать значительные кадры в партии. Подлинное их несчастье -- их возраст, все они люди молодые, воспитанные в покорности. Вот два ряда фактов. Месяц тому назад Менжинский в ПБ докладывал, что все мероприятия против оппозиции впустую, поскольку они продолжают жить политически. Предлагал лишить нас права вести переписку. Решение нам не было известно488.

Теперь мы узнали, что с 10/XI решено прекратить политическую переписку. Запретить всем нам кроме Евгения [Преображенского] , Карла [Радека], Ищенко и Серебрякова писать политические письма. Далее волна арестов: в Ленинграде до сих пор 112, в Москве -- 55, в Киеве -- 42, в Харькове -- 35, Ба

50

ку -- 15, Одессе -- 9, Саратове -- 8 и т. д. В Харькове избили арестованных, в Ленинграде тоже. В Москве 212 человек объявили голодовку (понавезли из провинции). Дело, как видите, принимает характер явно террористический по отношению к нам. Но, с другой стороны, известны здесь и другие факты. Орджоникидзе недавно, дня три тому назад сказал: "В рядах оппозиции так много превосходных ребят! Бездействуют все, а как их привлечь в партию, прямо не знаешь, с чего начать".

Сталин, беседуя приблизительно тогда же -- канун праздника, с одним азиатом, сказал: "Они состоят из двух частей. Одна часть уходит от партии и скоро даже субъективно станет контрреволюционной, а другая, во главе с Л. Д. [[Троцким], безусловно остается на партийной почве, безусловно нужна партии. Но как их вернуть. Вот вопрос".

Оба, говоря, знали, что разговор этот дойдет до нас. Ответ я дал передававшему мне очень простой: "Снять 58 статью, вернуть оппозицию из ссылки, выпустить из тюрем, а там поговорим: на счет ошибок XV съезда, на счет центристов и путей их исправления".-- "А на счет ваших ошибок?".-- "И на этот счет поговорим". Таковы новости. Не полные, но что же поделаешь. Я спешу, устал писать твердым карандашом, наконец, я даю торжественное обещание при первой же оказии писать еще.

P. S. Перечитав письмо, я нашел, что переданному разговору могут кто-либо из товарищей придать серьезное значение. Разумеется, не следует рассматривать эти разговоры иначе, как симптоматическую болтовню, как своеобразный маневр, продиктованный трудностью положения, в котором очутился Сталин в настоящий момент. Но в качестве симптома разговоры эти и аналогичные учесть надо, для того чтобы иметь суждение о наших центристах! Но раз перешел от карандаша к ручке -- продолжаю информацию далее.

Октябрьская демонстрация прошла под сплошными левыми плакатами. Не только мы, но и аппаратчики с удивлением отмечали, что в числе специально к этой годовщине подготовленных знамен преобладали такие, на которых были надписи левые. Причем значительная часть левых лозунгов были повторением прошлогодних, тех, которые к десятилетию считались криминальными. "Долой кулака, нэпмана и бюрократа", "Огонь направо", "Выполним заветы Ленина" и т.д. так и пестрили по рядам. Наши ребята играли не последнюю роль в деле

оформления этих лозунгов. Они на местах прилагали все старания, чтобы 1) преобладали левые знамена и 2) лозунги их, елико возможно, [приближались] к "классическим" формулировкам. Это им блестяще удалось. Они не имели директив выдвигать самостоятельные лозунги, но в одном или двух пунктах (стихийно) был выброшен плакат "Да здравствует товарищ Троцкий", но из демонстрации напали на них и отняли знамя. XI годовщина не дешево нам обошлась. Жертв мы дали много. Еще до праздников был схвачен на улице Рафаил [Сахновский], в портфеле которого взяли черновой набросок инструкции по проведению 7/XI. Отпечатав (видимо, с прибавлениями), они разослали эту "инструкцию" по районам для "проработки". После оного райкомы выделили десятки, на обязанности коих лежало обход по ночам районов с целью воспрепятствовать расклейке листовок и вывешиванию плакатов. Дано было указание не расклеивать листовки, а распространять. Несколько комсомольцев, не взирая на то, пошли на расклейку и были накрыты "десятками" (одиннадцать человек), были схвачены за разбрасыванием ряд комсомольцев в общей сложности человек до 45 (в числе 55). Листовок, однако, захватили незначительное количество. Распространили же их около 1800.

Притчей во языцех теперь так называемое киевское дело. В Киеве был арестован ряд товарищей, в их числе рабочие одного завода (кажется, "Большевик"). Когда об этом узнали рабочие, они выделили делегацию для отправки в ГПУ. Человек 150 (так пишет сводка ГПУ). Явились. Их не приняли. Арестованные в это время гуляли, ворвались на балкон и стали митинговать. Вызвали конную милицию. Демонстрация запела "Интернационал". Милиция под козырек. После разогнали. На второй день пришли уже всем заводом к окружкому и окрисполкому. Называют цифру 2000. ГПУ преуменьшает. Но успели высказаться лишь три или четыре оратора. Делегатов в исполком и окруж-ком не пустили, выступавших арестовали. Разогнали.

Подробно не пишу, т. е. полагаю вам известно про бюллетень No 6489, где много всяких сведений.

Я лично узнал эти сведения от аппаратчиков, все, за исключением числа демонстрантов, совпадает с нашими сведениями.

Пятаков сказал одному из наших товарищей, что сводки ГПУ почти дословно то же рассказывают, преуменьшая цифры.

В Ленинграде из числа мне известных: Ольга Танхилевич (кр[асный] профессор, автор работы об Эпикуре490 и Лукре

52

ции491), Альтер (автор работы о Р.Люксембург и др[угих]), Яцек, Вл. Яковин и др[угие]. Число московских велико. Упомяну: Рафаил Сахновский, братья Каплинские (Юрий и Лев), Лобода, Сандомирский, Барышев, Лавлер Поля, Каминский, Петров, Метерицкий, Китаев, Эльцина Вера, Муся Магид, Фельдман братья и др [угие].

Жертв, как видите, много, но приход еще большой. Баланс в нашу пользу. Нет ни одной пролетарской ячейки, где бы мы не имели целый ряд преданнейших и самоотверженных сторонников партии. Но я уж больно затянул разговор. На этом закончу информацию.

Хотел бы еще раз подчеркнуть только, до чего реальна опасность создания настоящего термидорианского режима для ленинизма и левого крыла. "Борьба на два фронта" пока что есть борьба против нас, борьба налево. Это нужно учесть при политических оценках. Когда я развивал последнюю мысль в кругу левых сталинцев, один из них сказал: "Да, несомненно, при наших нынешних условиях борьба на два фронта -- самая нелепая тактика".

Это понимали все честно левеющие элементы. Это они поймут теперь в связи с террором против нас еще больше.

Период после июльского пленума -- период нашего роста. Именно с этого момента начинается оживление в работе, принимающее постепенно все более открытый характер. В ряде пунктов использовываются легальные возможности (п[а] рт[и]йные собрания, раб[очие] собрания) выступлений и усиленно распространяются документы. Выступления на основе вполне ясной и четкой линии переходят в совершенно открытое наступление наших товарищей.

В результате имевших место фактов, затруднений и наших выступлений к сентябрю всюду отмечается рост наших рядов. Киев, примерно, вырос на 30%, Екатеринослав на 100%. Следует подчеркнуть, что рост происходил и продолжается, главным образом, за счет рабочих основных предприятий, на которых мы до XV съезда были слишком слабы, а в некоторых случаях никого не имели. Но, несмотря на отмечавшийся как общее явление рост, не всюду пополнение рядов происходит одинаково. Если в некоторых пунктах мы имели рост до указанных выше цифр, то примерно в Центрально-Промышлен

ном районе начинаем только шевелиться. Вообще этот район (Тула, Иваново-Вознесенск, Кострома, Брянск, Нижний [Новгород], Тверь) нами слишком слабо охвачен, и силы наших кадров слишком незначительны. Что является и сейчас несомненным -- это условия для роста, но рост происходит в зависимости от состояния нашей работы на местах, которое далеко разнится.

Переходим к характеристике отдельных пунктов:
[1] [2] [3] [4]