Мои прославленные братья

[1] [2]

- Для римлянина; и может быть, когда-нибудь мы научим этому и евреев.

- Греки уже пытались научить нас, как забавна может быть жизнь, а до них персы, а до них - халдеи, а еще раньше - ассирийцы; и было время, как рассказывают наши предки, когда египтяне учили нас забавляться на их лад.

- А ты все такой же мрачный. Трудно любить евреев, хотя римлянин способен оценить кое-какие их качества.

- Мы не просим любви, только уважения.

- Именно так и делает Рим. Позволь мне спросить тебя, Шимъон, вы освобождаете всех своих рабов?

- Через семь лет.

- Вез уплаты выкупа владельцу?

- Без уплаты.

- Но вы же грабите самих себя. А правда ли, что на седьмой день вы не работаете и на седьмой год оставляете ваши поля под паром?

- Таков наш Закон.

- А правда ли, - продолжал римлянин, - что в вашем Храме, здесь, на холме, нет Бога, которого мог бы увидеть человек?

- Правда.

- Чему же вы поклоняетесь?

Теперь римлянин не улыбался; он задал вопрос, на который я был не в силах ответить так, чтобы он понял, еще меньше он мог понять, почему мы отдыхаем на седьмой день, и почему мы каждый седьмой год держим поля под паром, и почему мы, единственный из всех народов мира, после семи лет неволи освобождаем своих рабов - евреев и неевреев.

А я, даже думая обо всем этом, чувствовал пустоту в душе. Я только и видел, что испуганные глаза бедуинского мальчика, который хотел домой, в паршивый шалаш из козьих шкур на горячих, зыбучих песках пустыни...

- Чему вы поклоняетесь, Шимъон Маккавей? И что вы чтите? - Продолжал допытываться римлянин. - Вы считаете, что во всем мире нет других людей, достойных уважения, кроме евреев?

- Все люди достойны уважения, - пробормотал я, - равно достойны уважения.

- И все же вы - избранный народ, как вы часто твердите. Для чего вы избраны, Шимъон? А если все люди равно достойны, как же вы можете быть избранными ? Неужели ни один еврей никогда не задавал такого вопроса, Шимъон?

Я хмуро покачал головой.

- Мои вопросы смущают тебя, Шимъон Маккавей? - спросил римлянин. - Мне кажется, вы слишком горды. Мы тоже гордый народ, но мы не презираем того, что создано другими народами. Мы не презираем других, которые живут иначе, чем мы. Ты ненавидишь рабство, Шимъон, - и все же твой народ владеет рабами. Как же так? Почему вы с такой готовностью судите о том, что хорошо и что дурно, как будто ваша крохотная полоска земли - это центр вселенной ?

У меня не было ответа. Он имеет дело с народами, а я - этнарх крохотной полоски земли и маленького народа. И тяжелое, как немощь, пришло сознание, что меня несет поток, над которым я не властен и путей которого я не могу постичь.

Так сижу я этой ночью, записываю историю моих прославленных братьев, чтобы ее могли прочесть все люди - евреи и римляне, греки и персы. Я пишу в надежде, что мои воспоминания помогут понять, откуда мы пришли и куда мы идем, - мы, евреи, народ, непохожий на все другие народы, мы, которые на все бедствия и удары судьбы отзываемся странными и священными словами:

- Рабами были мы у фараона в Египте...
[1] [2]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.