Автор неизвестен. Очерки по истории еврейского народа (11)

Не менее свободолюбивыми были и иерусалимские "ревнители" зелоты, хотя они во многом отличались от галилеян. Они не были приверженцами именитого рода или династии вождей и никого не провозглашали царем-мессией. Руководителями их были в большинстве своем священники и люди, имевшие связи с иерусалимской знатью. В их мировоззрении не играла роли идея общественного переворота.

Крайние течения были основным ферментом волнений во времена римского владычества и одним из решающих факторов Великого восстания, которое явилось кульминационным пунктом этих волнений.

Глава шестая

ЦЕЛИ И ХАРАКТЕР ВЕЛИКОГО ВОССТАНИЯ

Острый конфликт между Римом и еврейским народом в конце эпохи Второго храма был следствием целого ряда причин идеологического и политического характера. В идеологическом отношении пропасть между господствовавшим среди евреев убеждением, что Израиль не может быть порабощен идолопоклоннической державой, и между реальной политической действительностью, воплотившейся в римском владычестве, превратила Рим в глазах многих евреев в символ сатанинской власти, что привело к усилению мессианских чаяний и к надежде на близкое избавление от чужеземного гнета.

До того момента, пока храм не был сожжен, еврейские патриоты искренне верили в неминуемое вмешательство Провидения, от которого они ожидали спасения своей святыни и уничтожения вражеских сил. Вновь появились пророки и до последнего момента вселяли эту веру в борцов {175} осажденного Иерусалима, с таким рвением и с такой убедительностью, что она в некоторой мере передалась даже римским легионерам.

С самого начала непосредственного римского владычества мессианская идеология сопровождалась усиленным политическим активизмом в некоторых кругах, считавших, что не следует сидеть сложа руки и надеяться на чудесное избавление - надо восстать против Рима и свергнуть его иго. По их убеждению, наличие римской власти в стране само по себе являлось оскорблением иудейской религии, так как нет у иудеев другого повелителя, кроме Бога. Дерзкая попытка Гая Калигулы навязать иудеям культ императора наткнулась на отчаянное сопротивление, напоминавшее времена преследований Антиоха. Опасность чужеземного владычества в Иудее стала очевидной для всех: ведь попытка Калигулы могла повториться и при каком-либо другом императоре.

Помимо того, некоторые особенности администрации, введенной римлянами в своих провинциях, естественно задевали чувства иудеев. Пребывание полка вспомогательного войска в Иерусалиме, надзор над храмом и богослужением, непосильные налоги и пошлины, ложившиеся тяжелым бременем на жителей, были наглядным примером того, что представляет собой иноземная власть.

Однако больше всего возмущала палестинских евреев поддержка, которую римские власти оказывали греко-сирийскому населению, положение которого в эпоху Хасмонейского царства изменилось к худшему. В результате введенных Помпеем и его преемниками распорядков это население укрепило свои позиции в период правления Ирода и последних римских наместников, став таким образом своего рода высшим сословием палестинского общества.

Гарнизон провинции "Иудея" набирался исключительно из среды жителей языческих городов, главным образом Себасте и Цезарей. Отношения между эллинистическим населением городов и евреями были в большинстве случаев натянутыми. В особенности чреваты последствиями были распри между евреями и язычниками в столице провинции - Цезарее. Эти раздоры были {176} вызваны в значительной степени борьбой обеих сторон за право гражданства в столице. Солдаты гарнизона склонялись, разумеется, на сторону греческих жителей И представляли собой опасный для иудейского населения элемент. Столкновения в Цезарее, убийства и грабежи гарнизонных отрядов в Иерусалиме послужили непосредственными и сильнейшими толчками к первым вспышкам Великого восстания. В период правления императоров Клавдия и Нерона усилились греческая и эллинизированная прослойка в аппарате римской администрации, и даже на пост прокураторов Иудеи назначались лица восточно-эллинистического происхождения. Эти представители римской власти были склонны оказывать предпочтение эллинизированным горожанам.

Не случайно Флор, последний и самый жестокий из прокураторов, был греком из Малой Азии. В сущности, в последние годы до восстания римский режим переживал тяжелый кризис. Порядок и безопасность в стране пришли в полное расстройство. В Иерусалиме воцарилась анархия, деревни были подвержены вымогательствам насильников, нормальное движение на дорогах прекратилось в результате нападений грабительских шаек. Последние наместники, пользуясь своим положением, старались извлечь из него возможно большую личную выгоду. Особенно отличались в этом отношении наместники Альбин и Флор. По словам римского историка Тацита, поведение Флора привело к тому, что терпение евреев окончательно истощилось.

Восстание иудеев против римской власти было национально-освободительной войной. Вместе с тем оно в немалой мере носило характер социального возмущения. Главным образом в тех крайних группах, из среды которых вышли вожди, объявившие себя "царями-мессиями", как Менахем Галилеянин и Шим'он бар Гиора.

В их глазах восстание было не только войной с римлянами, но и борьбой против высших классов иудейского общества, которые в течение долгого времени были заодно с римскими властями. Уже в самом начале вооруженного восстания крайние элементы действовали в этом направлении: они подожгли иерусалимский городской архив для {177} того, чтобы уничтожить долговые обязательства, угрожали знати и нападали на видных представителей высших кругов. Шим'он бар Гиора, оперируя вне пределов Иерусалима, объявил свободу рабам и нанес тяжелый ущерб имущим классам. Менее отчетливо этот аспект борьбы за освобождение проявлялся в кругах иерусалимских ревнителей - зелотов - и их руководителей из среды священников. Однако и в их среде стала намечаться тенденция к демократизации. Впервые после многих лет был избран первосвященник, не принадлежавший к правящей олигархии.

Высшие круги иудейского общества относились к восстанию холодно и в начале даже пытались тормозить его. Интересы некоторых из представителей этих кругов были тесно связаны с режимом римских наместников. Все же многие из них были разочарованы наместничеством Флора, который, в противоположность своим предшественникам, не поддерживал хороших отношений с представителями иудейской олигархии. Блестящая победа повстанцев над наместником Сирии в самом начале восстания была встречена с энтузиазмом и в высших кругах. В сформированном в Иерусалиме после этой победы временном правительстве, на которое была возложена обязанность организовать оборону города, центральный пост занимал Ханан бен Ханан, бывший первосвященник и один из видных представителей саддукейской знати. Только после поражений, понесенных иудеями в Галилее и в районе Аскалона, власть в Иерусалиме окончательно перешла из рук высших кругов в руки иерусалимских зелотов и тех, кто опирался на революционные элементы в деревнях и провинциальных городах.

В восстании приняли участие и возглавляли его евреи из всех частей Палестины. Менахем, первый вождь крайних повстанцев, Элеазар бен Яир, герой осажденной римлянами крепости Масада, и Иоханан Гискальский (из Гуш-Халава) были уроженцами Галилеи. Шим'он бар Гиора также не был коренным иерусалимцем и происходил из прозелитов. Значительная часть руководителей иерусалимских зелотов принадлежала к священническому {178} сословию. Первый демонстративный шаг, равнозначный официальному объявлению войны - отмена жертвоприношений за здравие императора - был сделан священником Элеазаром бен Хананией.
[1] [2] [3] [4]