Воспоминания об Илье Эренбурге (6)

"Наши бойцы воюют просто, сурово, серьезно". Так же просто, сурово и серьезно писал Илья Григорьевич о советских воинах. Иногда это был факт или штрих. Иной раз - услышанная крылатая фраза, афоризм. Порой сжатый и, я бы даже сказал, лаконичный рассказ о подвиге человека. Они по-своему раскрывали душевный мир советского солдата, его настрой, его мысли и чувства, "неприметный, простой и трижды благословенный героизм русского человека".

Мы приехали в Можайск, когда немцы уже были изгнаны из города. Шли бои на Бородинском поле. На здании горсовета висел красный флаг, водруженный, как нам сказали, политруком роты, первой ворвавшейся в город. Жители, вышедшие из подвалов или вернувшиеся вместе с армией к родным очагам, яростно сдирали со стен и зданий и рвали на мелкие куски объявления, распоряжения и приказы немецких властей, неизменно заканчивающиеся угрозой: "... кто не сделает - будет расстрелян".

Я не раз видел: первое, что делают бойцы, когда занимают город, и даже не весь, а хотя бы его центр, - это водружают красное знамя - символ восстановления советской власти. И первое, что делают жители, - срывают немецкие бумажонки, чтобы скорее стереть грязные следы, оставленные незваными пришельцами.

В городе взорваны Никольский собор, памятник русского зодчества, Вознесенская церковь, кинотеатр, гидростанция. Разорены и села, окружающие Бородинское поле, - Семеновское, Бородино, Горки, Шевардино, памятные по 1812 году. Когда мы подъехали к Бородинскому музею, он еще пылал, и сквозь пламя светилась надпись на фронтоне: "Слава предкам".

Недалеко от шоссе видна большая "роща" березовых крестов. По колено в снегу пробираемся к ним. Эренбург читает надписи на немецком языке и объясняет: все это "наколочено" нами в октябрьских боях. Не впустую, выходит, трудились наши бойцы в те грозные дни октября, сдерживая натиск врага. Это надо отметить в газете. Находившийся с нами фотокорреспондент Виктор Темин, который в таких случаях никогда не терялся, сразу же снял эту березовую "панораму". А когда Эренбург увидел снимок в газете, он заметил:

- Не знаю, какие будут снимки по Берлину, но этот запомнится больше всех...

Вернулись мы в редакцию вечером. Я сразу же принялся за сверстанные полосы. Этот номер газеты был посвящен восемнадцатой годовщине со дня смерти В. И. Ленина. Внутренние полосы были заняты очерками Николая Тихонова, Петра Павленко, Саввы Голованивского, стихами Александра Прокофьева, статьей академика М. Митина, посвященными этой дате. Поэтому я смог освободить лишь на четвертой полосе две колонки и сказал Эренбургу:

- Илья Григорьевич, это место ваше. Срок - два часа, больше не могу.

Часа через два Эренбург принес очерк "Можайск взят". А через два дня мы напечатали его следующий очерк "Второй день Бородина", в котором были волнующие строки:

"...Сто тридцать лет спустя Бородино снова увидело героев - в других шинелях, но с вечно русским сердцем... Россия не забудет второй день Бородина..."

...Об одной из поездок Эренбурга на фронт рассказал мне редактор газеты 158-й Московской дивизии "За победу" Николай Кулешов.

А дело было так. В один из осенних дней 1942 года редактора вызвал к себе начальник политотдела армии. Захватив на всякий случай подшивку газеты и сев на коня, он отправился в путь. Преодолев за пару часов пятнадцать километров, редактор оказался в маленькой деревушке, недавно отбитой у врага, в которой и расположился политотдел армии. Там, на широкой поляне, убегающей в сторону речки, стояла группа военных. Старшим среди них был полковник - начальник политотдела. Кулешов представился ему.

- Вас хотел видеть Эренбург, - сказал полковник и, повернувшись в сторону пожилого человека, одетого в шинель без погон, представил Кулешова. - Вот и редактор нашей "дивизионки", знакомьтесь!

Эренбург протянул руку. Он стоял рядом с человеком в темно-синем макинтоше, без шляпы, с очень молодым лицом и густыми, совершенно белыми волосами.

- А вот, - указал Эренбург на штатского в макинтоше, - американский корреспондент Стоу.

Эренбург вынул трубку изо рта и обратился к редактору:

- Расскажите о своей дивизии.

Рассказ Кулешова, как он сам говорил, был формальным и напоминал рапорт: 158-я стрелковая дивизия сформирована из бойцов истребительных батальонов Москвы. Почти все коммунисты и комсомольцы. На Калининском фронте с февраля сорок второго года...

Илья Григорьевич перебил его.

- Это я все знаю, - сказал он.- Расскажите о людях, о том, как они воюют, как ведут себя в бою, как приспособились к фронтовой жизни.
[1] [2] [3] [4]