Часть шестая. ХОЛОКОСТ (5)

Именно на этом фоне насилия со стороны радикальных ветеранов войны появляется фигура Адольфа Гитлера. Он был австрийцем; родился вблизи австро-баварской границы в 1889 г. в семье мелкого чиновника. Жил в Линце, а затем в Вене Карла Люгера. Имел хороший послужной список после участия в войне, был сильно отравлен газами. В своей «Майн Кампф» , написанной в 1924 г., Гитлер утверждает, что о «еврейском вопросе» он узнал будучи молодым человеком; очевидно, однако, что отец его был антисемитом, и Гитлер находился под влиянием антисемитских идей на протяжении всего детства и юности. Евреи стали (и оставались) для него навязчивой идеей на всю жизнь. Ключевым моментом в войне, которую Германия развязала против евреев, служила его личная страстная ненависть и, в еще большей степени, колоссальная сила воли. Без него такого бы не произошло. С другой стороны, он мало что смог бы сделать, не подчинив себе деструктивные элементы в Германии. С особым искусством он связал воедино две силы, и результат оказался больше, чем их простая сумма. Ему удалось слить небольшую социалистическую группу, Немецкую рабочую партию, с движением ветеранов, дать им антисемитскую платформу и превратить в массовую Национал-социалистическую рабочую партию (нацисты), военное крыло которой составляли штурмовики, или СА (Sturmblteilung). Штурмовики охраняли партийные собрания и разгоняли митинги оппонентов. Далее, он сумел соединить два последствия войны, а именно потребность в виновном или козле отпущения и культ насилия, и на их пересечении оказались евреи: «Если бы в начале войны и в ее ходе тысяч этак 12 или 15 этих евреев-растлителей были бы отравлены газом, как это случилось на фронте с сотнями тысяч лучших трудящихся из различных слоев общества, то жертвы, принесенные миллионами, оказались бы ненапрасными».

Слагаемыми антисемитизма Гитлера послужили все традиционные элементы, от христианского юдензау до псевдонаучной расовой теории. Но было и два заметных отличия. Во-первых, для него в антисемитизме заключалось именно мировоззренческое значение. Антисемитизмом в Германии грешили и другие политические группировки и даже выдвигали его на видное место, но только нацисты поставили его во главу угла и сделали его основой своей программы (хотя и расставляли акценты несколько по-разному в зависимости от особенностей аудитории). Во-вторых, Гитлер был австрийцем по рождению, но пангерманистом по жизненной программе, в 1914 г. он пошел служить не в австрийскую, а в немецкую армию, и его антисемитизм соединял в себе черты немецкой и австрийской моделей. В Германии он заимствовал сильный и растущий страх перед «еврейско-большевистской Россией», а также мифологию «Протоколов сионских мудрецов». Послевоенная Германия кишела беженцами из России немецкого происхождения, прибалтийскими немцами, бывшими членами антисемитских группировок, существовавших в царской России, вроде черносотенцев, футуристов («желтые кофты»), Союза русского народа. Все они подчеркивали связь между евреями и большевизмом, которая стала ядром гитлеровской идеологии. Альфред Розенберг, прибалтийский немец, стал главным теоретиком нацистов. Гертруда фон Зейдлитц из русских немцев дала Гитлеру возможность приобрести (1920) «Фелькишер Беобахтер» и превратить ее в ежедневную антисемитскую газету. В новую эпоху Германия, и Пруссия в особенности, боялись русской угрозы больше всего на свете. И вот теперь Гитлеру удалось направить эту боязнь в антисемитское русло. Но при этом он разбавил ее специфическим антисемитизмом, который впитал в Вене. Основой его был страх перед остъюден, темной силой и низшей расой, загрязняющей немецкую кровь. Гитлера особенно интересовали два момента, причем оба были связаны с остъюден: торговля белыми рабами с центром в Вене, которой заправляли евреи (по крайней мере, так утверждали борцы за мораль), и распространение сифилиса, для борьбы с которым еще не были изобретены антибиотики. Гитлер сам верил и учил других, что существует не только непосредственная военно-политическая угроза Германии со стороны еврейского большевизма, но и более глубокая, биологическая угроза, которую несет любой контакт, в особенности сексуальный, с представителями еврейской расы.

Сексуально-медицинский аспект был, пожалуй, наиболее важной чертой антисемитизма Гитлера, особенно в среде его последователей. Он превращал человека с предрассудками в фанатика, способного на сколь угодно иррациональные и жестокие поступки. Подобно тому, как средневековый антисемит считал еврея не человеком, а то ли дьяволом, то ли животным (отсюда юдензау ), так и нацистский экстремист, впитав гитлеровскую лженаучную фразеологию, начинал воспринимать евреев как микробов или особенно опасных паразитов. Помимо всего прочего, подобный подход позволял оценить всех евреев чохом, независимо от их индивидуальных особенностей, взглядов и т. д. Так, еврей-профессор, который писал на безукоризненном немецком языке, прошел всю войну и был награжден Железным Крестом, оказывался столь же опасным осквернителем расы, что и еврейско-большевистский комиссар. Ассимилированный еврей был таким же бациллоносителем, что и старый раввин в своем квартале, но только еще опаснее, так как ему легче инфицировать, или, по терминологии Гитлера, «осквернить» арийскую женщину. То, до какой степени ему удавалось оболванить своих последователей, видно из письма, которое написал ему в апреле 1943 г. министр юстиции Тирак:

«Одна еврейка, родив ребенка, продала свое молоко женщине-врачу, скрыв от нее свою национальность. Этим молоком в клинике вскармливали младенцев немецкой крови. Это давало основание обвинить ее в обмане, и покупатели молока понесли ущерб, так как молоко еврейки не может считаться пригодным для кормления немецких детей… Однако официальное обвинение не было ей предъявлено, чтобы не причинять излишнего беспокойства родителям, не знавшим о случившемся. Я собираюсь обсудить расово-гигиенические аспекты этого дела с главой службы здравоохранения рейха».

Если спросить, как в подобную чушь могли верить в такой высокообразованной стране, как Германия, то ответ будет таков: у Гитлера никогда не было проблем с интеллектуальной поддержкой его взглядов, пусть иногда и косвенной. «Скандал» вокруг Фрейда и его учения косвенно работал на позицию нацистов, так как (по утверждению последних) Фрейд снимал моральную ответственность за беспорядочные сексуальные связи и тем самым поощрял их. Таким образом, Фрейд увеличивал для евреев доступность арийских женщин. В этом вопросе Юнг оказывал Гитлеру поддержку, когда подчеркивал различие между фрейдистско-еврейской психиатрией и другими его разновидностями:

«Разумеется, нельзя считать, что Фрейд или Адлер полностью представляют европейскую разновидность человечества… Еврей как существо относительно кочевое никогда не создавал, да и, пожалуй, никогда не создаст, собственной формы культуры, поскольку все его инстинкты и талант зависят от того, насколько цивилизован народ-хозяин… По моему мнению, большой ошибкой медицинской психологии было прилагать еврейские категории, которые неприложимы даже ко всем евреям, к христианам-немцам и славянам. При этом самый драгоценный секрет тевтонца, его глубоко укоренившееся созидательное знание души, приравнивался к банальному и инфантильному отстойнику нечистот, в то время, как на мои, звучавшие десятилетиями предупреждения отвечали подозрениями в антисемитизме… Может быть, теперь мощный феномен национал-социализма, на который с изумлением взирает весь мир, научил их чему-нибудь?»
[1] [2] [3] [4]