ДНЕВНИК СОБЫТИЙ 1939–1940 г (1)
[1] [2] [3] [4]— Это верно.
Рассказал я ему о полете Кокки. Заинтересовался и даже позавидовал.
— Хороший полет. А от меня что хочешь?
— Ты должен написать статью о международной линии СССР-США.
— Поможешь?
— Помогу.
— Ладно. Я считаю, что надо летать на сменных машинах. До берега посуху, а над водой — на морских. Поедем обедать. мне мать огурчиков прислала — загляденье.
Поговорили о полете Орлова на Рудольф. Вспомнили Ритсланда, Побежимова. Вздохнули.
— Хороший был экипаж. У меня, впрочем, плохих экипажей не бывало. Ведь верно?
Володя вчера летал в последний контрольный полет. Днем я позвонил Валентине Андреевне.
— Уехал на аэродром, волнуется.
Позвонил туда.
— Сколько слили?
— Ох, много!
— Не тужи, я на старт бидон принесу.
— Ну тогда хватит точно!
Часиков в 8 мне позвонил Тараданкин:
— Что делать, Лазарь, как поймать Коккинаки? Сейчас позвонил ему, подошла жена и нарочито громко произнесла мою фамилию и после паузы сказала «его нет».
Я рассмеялся, позвонил. Подошла жена Валентина.
— Приезжайте, Лазарь Константинович, он лежит, вас ждет.
Поехал. Володя лежит на диване, перед ним стул, доска с шахматами.
— Играешь?
— Нет, думаю.
Подошли к карте. Прямая карта от пункта до пункта.
— Вот видишь трассу, проложили сейчас напрямик. Гренландия остается в стороне.
— Жалко, я хотел на нее взглянуть.
— Могу завернуть и за тебя посмотреть, а тебе не удастся.
— Как леталось вчера?
— Хорошо. Погода отличная. Прошвырнулся за Ростов и обратно, отдыхал просто в воздухе. Да штурмана проглядел. Турка! «Где мы?» — спрашиваю. Он: «Тут». Я говорю: «Нет, тут». Он перевесился за борт: «Да, верно». Эх, Сашки нет!
— А взлетел как?
— Умора! У меня все минуты сейчас сосчитаны. Я знаю, что погода только вчера, а потом не будет. Вдруг звонит позавчера Каганович: «Приезжай. Разговор есть. Говорят, ты хочешь взлетать с 10-ти тонным весом? С таким весом с центрального никто не взлетал. Перебирайся в Щелково». Я говорю: «Взлечу!» Уехал на завод. Приезжают наркомвнудельцы: «Это немыслимо». Я возмутился: «Кто лучше знает — я, летчик, или вы?!» Каганович вызвал на консультацию Громова и Байдукова. Я объясняю: вес такой-то, дорожка идет так-то, пойду от города, ветер ожидается такой-то. Понадобится мне 500 метров. Громов подумал и говорит: «700».
Ну ладно, кое-как отбрыкался. Сел за баранку и зло взяло. Как мотанул 400 метров и взлетел. И даже без круга ушел. В полете отошел, отдохнул (смеется).
— На большой высоте шел?
— 5000–6000. Половину кислорода съели. Вот беда. Ведь и в полет из-за веса берем только на 12 часов. Ну, сэкономим, хватит на 15. А потом? Понимаешь, до чего прижало с весом?
— Жидкий?
— Конечно. Я к газообразному больше привык, да что делать — вес.
Он задумался.
— Харчат много?
— Моторы-то? Да как лошади! Прямо не знаю, что делать. Ну да что-нибудь придумаю. Вобщем, этого запаса мне хватает в обрез, при штиле. Чуть ветерок — и без взятки. А ветерок обещают.
— Вот бы погоду как 3-го!
— И не говори. Я и так несколько дней расстраивался. А возьми вчера. Идем обратно — что за хрень — скорость 220. Прямо завис в воздухе! Вижу Сталиногорск, а дойти не могу. Вот ветерок! Если такой в полете будет?
[1] [2] [3] [4]