ИЮЛЬ-93

[1] [2]

ИЮЛЬ-93

Долг Собчака и Станкевича— Чеченский след в Израиле

23 июля в московской «Правде» появилась статья «Какой Собчак не любит Тель-Авив». Ее автор, Исраэль Шамир, нечто вроде израильского власовца, израильтянин, еврей, который поливает грязью Израиль и, судя по всему, не испытывает особой симпатии к евреям. Речь шла и обо мне. Цитирую:

«…Что касается посла Бовина, то еще до моего отъезда из Москвы до меня донеслись слухи о близящемся отзыве Бовина: политический назначенец, немолод, говорят, не умеет работать. Бовин достаточно популярен, врагов у него нет — ни в посольстве, ни за его стенами. Главный источник раздражения на бытовом уровне — огромные деньги, взимаемые консульством за визы и прочие услуги. Обычная виза зашкаливает за сто долларов, что можно понимать лишь как личный вклад посла в борьбу с туризмом.

Дважды подвели Бовина и его демократические дружки. Оба раза — на несколько десятков тысяч долларов. Если российское посольство будет когда-то арестовано и окажется в долговой яме, вина ляжет на гг. Собчака и Станкевича.

Первой послал в Израиль свою знакомую Собчак. В сопроводительном письме к Бовину он просил обеспечить полное лечение данной гражданке и клялся заплатить за все с гонораров от издаваемых за границей книг. Дама получила исцеление по недешевым тарифам израильской медицины под личное обещание Бовина как посла России. У г. Собчака давно появились источники доходов повернее, чем книжки и статьи, но по счетам так никто и не уплатил.

Вскоре и представитель другой российской столицы — Сергей Станкевич послал свою подругу на отдых в Израиль. И снова Бовин гарантировал уплату. И снова отдых обошелся в десятки тысяч долларов. И снова «друг» не захотел поделиться лично нажитым…

Но одна история, которую я слышал в Тель-Авиве, говорит в пользу Бовина как человека. После поездки Горбачева в Японию «великодушный» президент всея Руси Борис Ельцин приказал примерно наказать всех работников посольства, принимавших экс-лидера.

Вскоре Горбачев отправился в Израиль. И Бовин, запретив своим сотрудникам встречаться с ним («Молоды, пожалейте свою карьеру»), сам принял отставного властителя и сопровождал его все время визита. Хотя и не осталось у меня любви к М.С.Горбачеву, да и кумир демократов из газеты «Известия» симпатичен не был, за это я ему многое простил».

Спасибо, конечно. Однако меня больше интересует долговая часть сочинения Шамира. Тут почти все перепутано. И Собчак, и Станкевич напрямую обращались к израильским властям. Так что никаких «гарантий» я не давал. И никто не мог предъявить претензии к посольству. В Израиле лечилась не «подруга» Станкевича, а болевший раком великий артист Борисов.

К сожалению, Шамир прав в том, что Собчак и Станкевич отказались выполнять свои обязательства. И для меня это была не юридическая, а моральная проблема. Стыдно, когда политические деятели не держат слово. Стыдно перед израильтянами.

Я пытался как-то выбить деньги. Даже говорил на эту тему с женой Собчака, очаровательной Людмилой Борисовной. Писал в разные инстанции.

Получился ответ из Министерства финансов.

«По поручению Правительства Российской Федерации от 20 августа 1993 года (№ 6301) Министерство финансов Российской Федерации рассмотрело сообщение посла Российской Федерации в Израиле А.Е.Бовина об оплате проведенного в Израиле лечения жительницы Санкт-Петербурга А.И.Юлиной по обязательствам мэра Санкт-Петербурга А.А. Собчака, а также актера О.И. Борисова по обязательствам советника Президента Российской Федерации С.Б.Станкевича и сообщает следующее.

Минфин РФ полагает, что принятые финансовые обязательства мэра Санкт-Петербурга А.А.Собчака, вытекающие из его письменного обращения к премьер-министру Государства Израиль г. И.Шамиру, а также финансовые обязательства советника Президента Российской Федерации С.Б.Станкевича не дают основания для оплаты расходов по лечению А.И.Юлиной и О.И.Борисова за счет средств республиканского бюджета».

Поскольку больницы продолжали надеяться на получение денег и поскольку в игру вступил МИД Израиля, я отправил послание руководителю Администрации Президента С.А.Филатову. Он не нашел времени для ответа. Тогда я обратился к В.С.Черномырдину. «…Ответ Минфина, — писал я, — юридически неуязвим. Но так как речь идет об авторитете России, решающими являются не юридические, а политические соображения. Вот почему, уважаемый Виктор Степанович, я просил бы Вас лично вмешаться в это дело и дать указание соответствующим органам рассчитаться с больницами». Виктор Степанович не вмешался.

Кончилось тем, что за Собчака расплатились сами израильтяне. А за Станкевича (он был должен 22597 шекелей) расплатилось позже правительство Кириенко.

Противная история. Как уважаемые люди позорят Россию, которую сами же и представляют. Вопрос не столько политики, сколько совести.

В Израиле появился представитель Ичкерии (Чечни). В лице Евгении Финклер. Сама она — русская, христианка. Муж — еврей. Надумали уезжать в Израиль. И Дудаев, у которого Финклер была советником по вопросам образования, предложил соединить приятное с полезным и назначил ее «представителем Ичкерии в Государстве Израиль по вопросам культуры и экономики».

Разумеется, израильский МИД дал ей, что говорится, от ворот поворот. Тут у нас было полное взаимопонимание. Мой МИД решительно рекомендовал мне не поддерживать с ней никаких контактов. Тут полного взаимопонимания не было. Чечня тревожила, бередила душу. И мне интересно было припасть к источнику. Поэтому я пару раз встречался приватно с «представительницей». Помню, в октябре она даже привезла мне из Ставрополья шмот сала и какую-то вяленую рыбу. К моему удивлению, уверяла, что вся Чечня за воссоединение с Россией, только Дудаев — против. В декабре будут большие перемены, говорила она с таинственным видом. Но, кажется, ошиблась…

С Чечней связаны еще два эпизода.

В январе 1995 года напротив посольства состоялась небольшая (человек 30) демонстрация израильских мусульман. Стояли с плакатами. Хором что-то скандировали. Наверное, «Руки прочь от Чечни!». Полиция бдела. Демонстранты скоро разошлись.

Другой эпизод совсем иного свойства. Я помогал врачу, энтузиасту, милому человеку Михаилу Ароновичу Пархомовскому издавать интереснейшие сборники «Евреи в культуре русского зарубежья».[34] Помогал — в смысле искал спонсоров и выдавливал из них деньги. А Лена Петровна в Москве искала материалы и авторов. Встречались семьями. Выезжали на природу и жарили шашлыки. Все путем.

Чечня там, а мы тут. Но что-то там стряслось в очередной раз, что — не помню. Кто-то сказал очередную глупость или не сказал то, что надо было сказать. Не помню. Получаю письмо от Пархомовского. Читаю: «В моих глазах Вы были представителем той благородной и бескорыстной передовой русской интеллигенции, оппозиционной к «неправедному» правительству. Сейчас же я вижу в Вас в первую очередь представителя той великодержавной России, которая вместо возделывания своей земли и возрождения собственной страны занята культивированием русского фашизма и вооружением потенциальных противников цивилизованного мира. Поэтому я не могу принять Вашу помощь».

Я пытаюсь правильно понять Пархомовского. Но не получается. Какие-то трудности с интеллигентностью. Передовой еврейской…

А Финклер продолжает «представлять». Слышал, что Масхадов подтвердил ее полномочия. 34 Во втором сборнике даже опубликовал свое «Извинительное слово». Вот оно: «С огромным интересом, прочитав первый выпуск сборника «Евреи в культуре русского зарубежья», я решил подготовить для выпуска второго небольшое эссе, выражающее мое отношение к теме. О чем тут же уведомил Михаила Ароновича Пархомовского. Моя ретивость объяснялась просто — не так уж часто приходится держать в руках книгу, оценка которой свободна от всяких «но», «однако», «приходится заметить» и т. п. Книга просто, на мой взгляд, превосходная — и все тут. А второй сборник обещает быть еще лучше. И все-таки без «но» не обойтись. Но относится оно не к содержанию книги, а ко мне самому. Я явно переоценил свои силы, и свои резервы свободного времени. Не хватило, не только времени выразить свои мысли. Не хватило самих мыслей — таких, которые могли бы заинтересовать читателей. И, как всегда, не хватило мужества сразу признать свое поражение в единоборстве с чистым листом бумаги. Теперь я делаю это. Впрочем, одна мысль «имеет место». Печально, что первое издание по истории русско-еврейской культуры в XX веке вышло не в Москве или Петербурге, а в Иерусалиме. Разумеется, я понимаю, что Израиль — признанный центр собирания иудаики. И все же было бы более естественно, если бы сборник подобного рода впервые появился в России. Надеюсь, что появление первого тома энциклопедии «Евреи в России» как-то успокоит мою совесть. И хотя в свое оправдание ничего путного сказать не могу, надеюсь также, что г-н Пархомовский простит меня».
[1] [2]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.